Найти свою роль

Игровая площадка/Масштаб:

Равновесие – само непостоянство.

Отклонившись – возвращайся.

В этом весь секрет баланса.

 

 

 

Глава I

 

Съемка в очередной раз прилично вымотала. Джеральд, миновав толпу поклонников, решил пройтись пешком, благо отель находился недалеко от съемочной площадки. Сильный порывистый ветер почему-то напомнил ему его жизнь, которая, так же, как и ветер, то обжигала холодным порывом, то погружала в тишину.

 Джеральд Хейли был хорошим актером в полном смысле этого слова. На данный момент он являлся одним из самых востребованных. Большие гонорары и толпы поклонниц всегда следовали за Джеральдом, напоминая хвост, ласкающий самолюбие. Казалось бы, как говорится, нет повода для беспокойства, но что-то внутри постоянно продолжало сеять зерна сомнения  в почву видимого жизненного благополучия.

В его жизни было много страданий. Страданий, благодаря которым он научился выживать и добиваться намеченной цели.

Самое ценное, что дали ему родители, как считал сам Джеральд, было отлично сложенное тело и здравый рассудок. Если полагать, что в жизни это не самое главное, то лимит родительских способностей был исчерпан. Даже обыкновенной теплоты он был лишен. Его родители все добытые деньги тратили на поглощение спиртного, а маленького Джеральда каждый день отправляли просить милостыню.

Однако, не смотря на унижения, всё с ним происходящее, начиная с детского периода жизни, Джеральд считал испытанием, через которое почему-то обязательно необходимо пройти. Именно эта уверенность помогала ему стойко переносить все невзгоды.

 

***

 

Смутные обрывки воспоминаний, вихрем покружив в голове Хейли, умчались вместе с не по-летнему холодным ветром. Он даже не догадывался, что скоро узнает и найдет объяснение, почему его жизнь лепилась из столь пестрых, противоречивых, но в то же время разнообразных красок.

Название небольшого кабачка сразу привлекло внимание Джеральда, он назывался "К себе". Было в этом названии нечто притягивающее.

"А не зайти ли мне "К себе"?" – подумал Джеральд, глядя на массивную дубовую дверь.

Мягкий свет и весь интерьер заведения говорили о том, что у хозяина прекрасное чувство пространства. Далеко не каждому удается на небольшом пятачке совместить уют, свободу и комфорт.

Грамотное расположение светильников создавало атмосферу мистической интимности. А наличие ковров и аромат некоего великолепного благовония располагали к открытости.

На миг задумавшись, Джеральд поймал себя на мысли: "Как много существует мест, о существовании которых мы даже не догадываемся". Какой-то маленький дешевый кабачок всего с несколькими посетителями ввел его в совершенно новое, необыкновенное состояние. Чуть похожее чувство было у Джеральда несколько лет назад, когда после долгого отсутствия, вернувшись домой и растопив камин он уселся в свое любимое кресло.

- Рад, что Вы решили заглянуть "К себе", – тихий, но в то же время отчетливый голос осторожно потревожил Джеральда. – Вы, наверное, у нас впервые, я здесь много лет и всех знаю в лицо, – дружеская и открытая улыбка хозяина заведения выражала радушие. Это был уже не молодой человек. Хоть Хейли и славился тем, что практически без ошибок определял возраст, здесь он был бессилен. Есть такой тип людей, что при попытке определить их возраст, всегда промажешь, причем сразу на десяток лет в одну из сторон. Поэтому, если даже сейчас спросить у Джеральда о приблизительном возрасте хозяина заведения, он не взялся бы за это дело, прекрасно сознавая тщетность любых попыток.

- Да, я у Вас действительно в первый раз и забрел совершенно случайно, – ответил Хейли.

- Вы не правы, мистер. Случайно за все время моей работы сюда еще никто не входил.

Ответ хозяина несколько удивил Джеральда, но, посмотрев в глаза этого человека, он понял, что это правда. Похоже, хозяин кабачка был одним из тех, кто говорит либо правду, либо просто молчит за ненадобностью без толку сотрясать воздух. Но все же уголки губ и несколько лукавые глаза говорили о том, что этот человек любит посмеяться и наверняка обладает чувством юмора. Последнее было особенно важно для Джеральда, именно это он, как ни странно, больше всего ценил в людях. Человек без чувства юмора – самый скучный и занудливый собеседник. Не дай Бог такого человека иметь попутчиком в дальней дороге или случайным соседом за одним столом в заведении подобного рода.

- Мое имя Ахим, – представился хозяин.

- Очень приятно, Джеральд Хейли.

После дружеского рукопожатия Ахим жестом предложил выбрать любой столик. Джеральд отдал предпочтение столику у небольшого окошка. Кабачок, судя по всему, раньше был неким полуподвальным помещением. Сквозь маленькие окошки были видны лишь ноги проходящих людей, точнее сказать не ноги, а обувь, в которую эти ноги были обуты. Этот момент во всю атмосферу загадочного кабачка вносил некую веселую иронию.

Пока Джеральд ждал внезапно исчезнувшего хозяина, его воображение занималось тем, что пыталось по увиденному в окне башмаку воссоздать все остальные недостающие элементы Homo sapiens.

- Надеюсь, Вам это понравится и придаст немного сил.

Ахим поставил перед Джеральдом чашку с темноватой дымящейся жидкостью и тарелку, наполненную некими экзотическими плодами. Сделав глоток, Хейли отметил несколько необычный вкус напитка.

- А почему Вы не поинтересовались, что бы я хотел у Вас заказать? – с любопытством спросил Джеральд.

- Здесь никто никогда ничего не заказывает. Моя работа состоит в том, чтобы дать каждому то, что необходимо именно ему и именно сейчас. К тому же, если бы я и дал Вам меню, оно вряд ли бы Вам чем-то помогло. Когда я зачем-либо понадоблюсь, позвоните в колокольчик, – слегка поклонившись, Ахим удалился.

Только допив напиток, Джеральд смог оценить его великолепный вкус. Казалось, что некая волшебная сила разлилась по всему телу. Слегка подсушенные не то ягоды, не то орехи ему тоже очень понравились. Позвонив в небольшой колокольчик, Хейли рассчитался с Ахимом и, поблагодарив, вышел на улицу. Ветер уже не казался таким холодным, а наоборот, словно согревал своим стремительным потоком, олицетворяя символ молодости, надежд и оптимизма. С детства всегда наблюдательный Джеральд, помимо того, что происходило вокруг, всегда отмечал изменения, протекающиеие у него внутри. Вот и на этот раз было очевидно, что произошел некий внутренний сдвиг, причем в верном направлении. Анализировать, что именно послужило этому самому сдвигу, было сложно, да и нужно ли, главное, что что-то случилось, и это что-то вселяло надежду. А может этот загадочный Ахим поможет разобраться в себе, поможет вытащить того самого червячка, который уже долгие годы пытается что-то сказать и куда-то направить?

Хейли не заметил, как в своих размышлениях добрался до отеля. Необходим сон. Завтра с утра опять съемка, нужно быть в форме.

 

***
 

Дни летели с неимоверной скоростью. Съемка фильма близилась к завершению. Джеральд все чаще путал или вовсе забывал слова своего персонажа, однако режиссер с терпеливым трепетом просил его быть повнимательней. Бесспорно, вся ставка в картине делалась на Джеральда, игравшего роль священника, отрекшегося от церкви. Ну и конечно, сладким изюмом фильма была великолепная Эйлин, игравшая роль монахини.

По обыкновению Джеральд снимался только в тех лентах, сценарий которых ему нравился. Никакой самый немыслимый гонорар не мог заставить Джеральда сниматься в ролях, которые были ему не по душе. Это качество, безусловно, выделяло его среди других актеров.

Нет смысла подробно излагать весь сюжет картины. В двух словах:

Некий довольно способный мальчик, сызмальства восхищавшийся служителями веры и своими набожными родителями, повзрослев, стал священником. Все бы ничего, но неожиданная встреча с молодой монахиней пошатнула и перевернула все взгляды на жизнь, и без того требовавшие пересмотра.

Это был тот самый случай, когда Любовь, как часто бывало в истории, безжалостно разрушала все запреты, каноны и постулаты.

Молодой священник отрекается от веры ради любимой, а девушка бросает монастырь. В итоге, гордо подняв головы, они заявили: "Наша вера – Любовь".

Особенно Джеральду понравился его последний монолог перед духовными лицами. Он выглядел так:

- Никто не может дать точного определения слову Бог, но каждый считает, что точно знает, как его зовут. У Бога нет имени. Бог – это состояние, а имя этого состояния- Любовь. И наша Любовь всегда будет неотъемлемой частью этого великого состояния.

В целом фильм заканчивается на редкость оптимистично. Красавице Эйлин роль монахини и возлюбленной Джеральда тоже очень нравилась.

 

***

 

Закончился предпоследний день съемки. Еще с утра Хейли решил, что вечером обязательно зайдет "К себе" в гости к Ахиму.

Ахим поприветствовал Джеральда как всегда своей великодушной улыбкой. Глядя со стороны, казалось, что встретились два старых добрых приятеля. Хоть Джеральд был в этом уютном кабачке всего второй раз, тем не менее, здесь он чувствовал себя как дома.

Посетителей было немного больше, но, несмотря на это, его столик был свободен. Еще тогда Хейли про себя отметил, что посетители разговаривают очень спокойно. И в этот раз, хоть людей было больше, привычная тишина сохранялась.

- В роли влюбленного священника ты смотрелся очень даже неплохо! – Ахим по-дружески похлопал Джеральда по плечу. Хейли понравился смешливый тон Ахима и то, что он перешел на "ты".

- А как ты узнал, что я там снимаюсь? – весело спросил Джеральд, отметив, что успел соскучиться по улыбке Ахима.

- Как только ты открыл эту дверь, я знал о тебе почти все. А в городе только и судачат о съемках некоего таинственного фильма у стен нашего монастыря. Только взглянув на тебя, я понял, что ты принимаешь участие в этом процессе.

Джеральду понравилось, как Ахим  назвал съемку  процессом.

- Я редко смотрю кинофильмы и не понимаю людей, просиживающих штаны у телевизоров, вместо того, чтобы самим принимать участие в великой лиле[1] Бога. Тем не менее, наблюдая за тем, как снимается ваш фильм, я поймал себя на мысли, что весь процесс съемки представляет собой жизнь в миниатюре. Настоящая жизнь отличается от процесса съемки лишь тем, что в реальной жизни режиссера никто не видит, а люди свои роли должны найти сами. Многие любят сниматься в кино, но никто не может толком объяснить, что же конкретно их притягивает. Может быть, им нравится создавать модель, где в отличие от настоящей жизни, режиссер указывает на его роль, да еще объясняет, как ее нужно играть.

За одним из столиков позвонили в колокольчик и Ахим, извинившись, отлучился.

Джеральд погрузился в размышления. Исходя из красивого рассуждения Ахима, знаменитая фраза: "Вся жизнь игра, и всем мы в ней актеры" приобретала несколько другое звучание: "Вся жизнь игра, и все мы в ней должны играть свои роли". Получилось довольно любопытно.

Хорошее настроение покинуло Джеральда. Ему вдруг захотелось немедленно выйти на свежий воздух. Не попрощавшись, он вышел на улицу. На этот раз погода казалась отвратительной, грудь что-то сдавливало, рот жадно хватал воздух. Причина такого состояния была ему вполне понятна, и от этого становилось еще хуже. Джеральд осознал – свою роль он так до сих пор и не нашел.

 

***

 

Так трудно, как в последние два дня съемки, ему еще никогда не было. Хотелось все бросить и на все наплевать. Но, как бы ни было тяжело, он не мог подводить людей, с которыми работал и которых успел полюбить.

Все обратили внимание, что с Джеральдом что-то произошло, но у них было заведено не вмешиваться, если человек сам того не желает. Действительно, в этот момент Хейли не желал, чтобы кто-то лез к нему в душу. Единственный, кто был по-настоящему доволен состоянием Джеральда, так это режиссер. Нет, режиссер был хорошим (ведь он играл роль Бога), просто, как раз в течение двух оставшихся дней съемки, именно такое состояние Джеральда более всего подходило для роли священника, отрекающегося от церкви. А люди искусства, такие, как режиссер, как известно, готовы на любую жертву, лишь бы их шедевр приобрел желаемую форму.

 

 

 

 

***

 

Еще никогда фраза: "Съемка закончена!" не приносила такого облегчения, как в последний день съемки этого фильма. Джеральд уже никак не реагировал ни на аплодисменты, ни на поздравления, ни на то, как Эйлин, его возлюбленная монахиня, со слезами на глазах бросилась к нему на шею…  Он был не здесь.

Крепко выспавшись и хорошо отдохнув, Джеральд отправился в свой любимый кабачок. Настроение оставалось по-прежнему не на высоте. Единственной  небольшой радостью было то, что съемка, наконец-таки все же закончилась.

Но прежде, чем уехать из этого города, он чувствовал острую необходимость встречи с Ахимом. Джеральду казалось, что он, хоть и с болью, но все же начинает нащупывать ту самую невидимую ниточку, которая, возможно, приведет его к себе. "К себе", – вслух повторил Джеральд, стоя у дубовой двери.

 

***

 

Дверь оказалась запертой. Джеральд начал беспокоиться, но окрик как всегда веселого Ахима не позволил набежавшей грусти стать отчаянием.

- Стучите, и вам откроется! – Ахим стоял совсем недалеко у кабины большого грузовика. – Как видишь, переезжаю. В этом месте моя работа выполнена. А ты, дружище, был моим самым долгожданным... Ну, пойдем, в последний раз войдем "К себе".

Отперев массивную дверь, они вошли вовнутрь. Ахим занялся приготовлением напитков, а Хейли с любопытством обозревал опустевший кабачок.

- Все меняется намного быстрее, чем мы даже можем себе представить, – произнес Ахим, ставя на стол две чашки с золотистой жидкостью. Сделав глоток, он продолжил:

- Перед тем, как мы расстанемся, ты наверняка хочешь что-то от меня услышать, не так ли?

- Прошлый раз я ушел, не попрощавшись... – начал было Джеральд.

- Ничего страшного в этом нет, просто ты не хотел нарушать возникшее в тебе состояние. А это гораздо важнее установленных норм приличия. Главное то, что ты сейчас здесь.

- Я не знаю, о чем спрашивать, будет проще, если Вы сами скажете то, что считаете нужным, – Джеральд вновь, как и при первой встрече, обратился к Ахиму на Вы.

- Воистину сказать: "Не знаю" – способен лишь мудрец! – радостно воскликнул Ахим.

- Пока ты не нашел свою роль в жизни, поэтому для тебя кино очень удобный способ побывать в самых разных ролях, в надежде отыскать свою.

Когда ты найдешь свою роль, тебе не захочется тратить энергию на вхождение в другие образы, а захочется развивать и совершенствовать непосредственно свою роль. Истинное счастье – это найти свое место, свой узор жизни в великой мозаике Мироздания. Тогда ты заметишь удивительную вещь, даже, казалось бы, самая посредственная роль нисколько не уступает по значимости, как принято говорить в ваших фильмах – главной роли. В жизни нет ролей ни главных, ни второстепенных. Все это придумали люди.

В жизни роль уборщика мусора так же важна, как и роль инженера. Все беды из-за того, что люди создали неверную систему оценок значимости таланта каждой индивидуальности.  Сделав глоток чая, Ахим продолжил:

 - В общем, была создана некая система оценок, из-за которой появились престиж, популярность и т. д.

Ты, Джеральд, сам прекрасно замечаешь, сколько зависти вокруг тебя, сколько фанатичного поклонения… Я думаю, эти люди были бы слишком удивлены, если бы ты им открыл, насколько ты несчастен. В интервью, на фотографиях ты производишь впечатление самого жизнерадостного и неунывающего человека. Но ведь это не так. Джеральд, пора снять маску, иначе она вживится в твою душу. Хватит лжи, лицемерия и притворства. Большие гонорары, внимание поклонниц, море лести, – все это могло сделать тебя слепым. Запомни одну вещь: для человека, нашедшего свое место в великой мозаике мира, все эти облака звездной пыли, за которыми многие прячутся, всего лишь пыль, мешающая дышать.

- Да, Вы правы, – выдавил Джеральд, – если у меня и возникали сомнения на счет своего места в жизни, солидный банковский счет и толпы поклонниц словно успокаивали меня, приговаривая: "Все хорошо, Джеральд, ты на своем месте, ведь у тебя есть то, о чем другие только мечтают, что тебе еще надо?" Однако что-то внутри отчаянно сопротивлялось, и я словно расщеплялся надвое.

Немного подумав, он добавил:

- И этот чистильщик обуви все никак не выходит их моей головы...

- Расскажи об этом поподробнее, – резко оживившись, попросил Ахим.

Джеральда несколько удивила такая заинтересованность Ахима в незначительном на вид событии.

- Дело в том, что после того, как мы въехали в один небольшой городок на съемки очередного фильма, я решил почистить от пыли свою обувь. Благо, на окраине города как раз сидел старик-чистильщик. Вроде бы ничего необычного, но когда я к нему подошел, он встретил меня так, будто ждал этой встречи всю свою жизнь. Я давно не видел, чтобы кто-то так искренне приветствовал совершенно незнакомого человека. Этот старик не мог знать, кто я, да и о кино в этом городишке вряд ли слышали.

Он чистил обувь с таким достоинством и любовью, словно эти туфли были его собственные, и одеть их он собирается в последний раз. Все его существо излучало некую светлую энергию радости и упоения. Ему больше, как мне показалось, подошла бы роль повелителя или судьи. Все это: старик, его профессия, достоинство, с которым он держался, – все создавало впечатление, что надо мной, бросая некий вызов, кто-то тихо, но по-доброму насмехается. С тех пор этот старик, чистильщик обуви, не выходит из моей головы. Кстати, Вы, Ахим, чем-то очень на него похожи.

- Спасибо, Джеральд, за комплимент. Придет время, и ты узнаешь, кем является чистильщик обуви, и кем являюсь я.

Джеральд прислушался, привычную тишину нарушила грубая брань, доносившаяся с улицы.

- Это продавец фруктов, – пояснил Ахим, – человек, как правило, сердится по двум причинам, или оттого, что не на своем месте, или оттого, что его место считается не престижным.

Сейчас сильно возрос престиж публичных профессий, таких как певец, актер, фотомодель и т. д. Задача  любой ценой прославиться, стать известным всему миру. Поэтому довольно часто тот, кто должен лечить, – поет, а тот, кто должен петь, – торгует.

- Думаю, что горькие плоды, которые посеяло это пресловутое слово "престиж", мы будем пожинать еще долгие годы, – задумчиво произнес Джеральд.

Я часто слышал это слово, но никогда не вникал в его значение, – задумчиво произнес Джеральд.

- Престиж – это норматив обладания чем-либо: профессией, вещью и т. д., позволяющий человеку считать себя счастливым. После того, как человек выполняет этот норматив, заимев то, что считается престижным, он завоевывает себе право считаться счастливым. Но, поразительная вещь, нормы престижа постоянно меняются, и многие, проведя всю жизнь в погоне за постоянно меняющимися атрибутами престижа, так и не успевают побыть счастливыми.

Посмотри, как везде рекламируется этот пресловутый престиж. Маленькая девочка знает все о фотомодели, но не имеет малейшего представления о том, что печенье, которым она лакомится, сделано из зерен пшеницы и кем-то выпекается.

Ребенка понять можно, потому что везде рекламируют, говорят и показывают только о престиже и его составляющих. "Модель – это да, если я ей стану, все буду иметь и буду счастлива". Даже родители часто решают судьбы детей все из-за того же злосчастного престижа.

С детства ребенок понимает, что если он не будет обладать тем, что общество считает престижным, общество его не примет. Вот и появился первый страх. А затем, гонка, гонка, гонка...

С тобой, Джеральд, произошло то, что ты, с помощью своей профессии всего лишь хотел найти свое место в жизни. Однако профессия актера оказалась престижной, и, как следствие, высокооплачиваемой. Тобой восхищаются потому, что считают, что обладатель престижа не может быть несчастлив.

Но я рад, что ты все же не попался в эту ловушку, и твой дух оказался достаточно сильным.

 

 

Глава II

 

Вряд ли даже стоит говорить о том, что после встречи с Ахимом жизнь Джеральда приобрела совсем иной характер. Глядя со стороны, она не сильно отличалась от той жизни, которую он вел ранее. Но во всех его поступках, во всех его мыслях стала появляться осознанность. Хейли учился отмечать,  в какие моменты он становился рабом своих желаний или слугой страсти, и как лучше их этих состояний выходить.

Чтение все больше увлекало Джеральда. Оказывается, в книгах были спрятаны ответы на вопросы, давно его волновавшие. Он понял, насколько глупо пренебрегать знаниями, оставленными нам в наследство. Другой вопрос, что этими знаниями нужно умело пользоваться и уметь их адаптировать к месту применения.

Из всего сказанного Ахимом Джеральд чаще всего вспоминал фразу: "Доверься жизни, и она обязательно вынесет к желанному берегу". Точнее, не он ее вспоминал, а она сама почему-то всплывала, словно маяк в бушующем море. Возможно, благодаря именно этому высказыванию, Джеральд приобрел некий внутренний духовный стержень – гарант спокойствия в столь безумном мире.

 

***

 

Сниматься Джеральд стал несколько реже, но не оттого, что не приглашали, а оттого, что все больше предлагаемых ролей ему не нравилось. Однако последний прочитанный сценарий его заинтересовал. Кроме всего прочего, снимать собирались в Белоруссии, недалеко от границы с Литвой, в лесу на берегу реки. Так же интригующе и таинственно звучали рассказы о тысячелетнем дубе и Вратах Очищения в тех загадочных краях.

Джеральд слышал только о загадочной и великой России: уральские самоцветы, уссурийский тигр, озеро Байкал, Сибирь, а вот о Белой Руси не знал совсем ничего. Ну что ж, тем интереснее. Одна мысль о том, что ему, возможно, удастся побродить по нетронутому цивилизацией лесу и покупаться в реке, уже придавала сил и окрыляла воображение.

Вся съемочная группа к этой дальней поездке готовилась с нескрываемым возбуждением.

Поиск нужного места и переговоры велись довольно долго, но, тем не менее, закончились успешно. Одно уединённое поселение было готово к встрече зарубежных гостей.

Не смотря на то, что в Белоруссии лето было в самом разгаре, страх русских холодов сделал свое дело. Каждый пытался набрать как можно больше теплых вещей.

 

***

 

Долгие перелеты многих успели прилично вымотать. Но когда вертолет, зависнув над верхушками сосен, направился к тому самому поселку, все без исключения прилипли к окнам. Бескрайний зеленый ковер, казалось, стелился бесконечностью,  картина просто захватывала дух. Тому, кто был в открытом море или пустыне, легче представить это удивительное чувство необъятного. В какую сторону не посмотришь, везде лес, уходящий за горизонт. Если можно так сказать: "Взгляду просто не во что упереться", именно эта своего рода несфокусированность создавала необыкновенно объемное чувство.

Но вот вертолет приземлился. Всех вновь охватило приятное возбуждение. Усталости от перелета как не бывало. Две милые девушки в расшитых сарафанах поднесли каравай, в центре которого стояла маленькая солонка.

Попробовав угощение, Джеральд подмигнул коллегам. Те с удовольствием проделали ту же процедуру, отдав дань уважения оказанному гостеприимству. Хейли всегда с почтением относился к обычаям тех стран, в которых находился.

Двое подтянутых мужчин на чистом английском языке поприветствовали гостей. Открытые улыбки и некоторое волнение говорило о том, что они искренне рады встрече.

После того, как вертолет, замахав лопастями, поднялся в небо, все вещи и аппаратуру погрузили в автобус. До поселка решили пройтись пешком по дороге, пролегавшей через густой высокий лес.

Первое, что отметил Джеральд после того, как скрылся вертолет, это поразительное безветрие и тишину. Было такое ощущение, что именно здесь ветер отдыхает и набирается сил для очередной вылазки. Даже в тех местах, где только что покурили, неподвижно застыв, висели облачка дыма. Если бы не пение птиц, ассоциации наверняка возникли бы не из приятных. Но стоило войти в лес, как деревья моментально окунули в свой удивительный мир.

Старый массивный дуб, словно в знак приветствия, сбросил несколько желудей. Такого восхитительного леса Джеральд в своей жизни еще не видел. Особенно ему понравилось, как шустрая белка, совершенно не стесняясь людей, подбежала к только что упавшим орешкам.

Все шли молча. Не хотелось ни о чем разговаривать. Было такое чувство, что лес сам о себе рассказывает.

- Вас лес на удивление хорошо принял, – нарушив тишину, произнес один из сопровождавших.

- А что, лес может принять плохо? – не выдержав, спросил Джеральд.

- Да, особенно гостей издалека, – слегка улыбнувшись, ответил тот, что был помоложе.

- А как это Вы определяете? – не мог угомониться Хейли.

- Для того чтобы заметить, как принимает тебя лес, нужно обладать тотальной чувствительностью. Тем не менее, Вы тоже могли на кое-что обратить внимание.

Джеральда так и подмывало расспросить этого парня об этой самой тотальной чувствительности, но парень сам неожиданно продолжил:

- К сожалению, в ваших городах эта самая чувствительность сильно притупилась, но, я думаю, пожив некоторое время здесь, Вы сможете многое в себе приоткрыть.

 

***

 

Лес неожиданно закончился, и взору Джеральда открылась удивительная панорама. Вдоль берега широкой реки на довольно приличном расстоянии друг от друга были разбросаны причудливые домики. Посередине поселения стоял высокий не то столб, не то стела с орнаментом. Как выяснилось позже, эта была Ось Духа. Перепады ландшафта и обилие цветов и фруктовых деревьев своими красками напоминало небольшой кусочек Рая, опустившийся с небес посреди бескрайнего леса.

Чуть поодаль, на середине холма, покрытого лесом, выделялись два красивых строения, по размерам намного превосходившие жилые дома. Заметив пристальный взгляд Джеральда, один из сопровождавших пояснил:

- Это наша подготовительная школа и библиотека.

Актеров и всю съемочную группу расселили в два купольных домика, сделанных из прессованной соломы и стоявших недалеко друг от друга.

После того, как все разместились, пришел один из старейшин поселка. Несмотря на довольно почтенный возраст, все его движения говорили о том, что он полон сил и энергии. А блеск его маленьких глаз показался Джеральду до боли знакомым. Звали его – Аквиний.

Старик замечательно владел английским, единственное, что отличало его речь, это неторопливое и четкое произношение каждого слова. Он настолько ясно все излагал, будто заранее знал вопросы, которые могли возникнуть. Поэтому никто ни о чем и не спрашивал.

Все вопросы, как бытовые, так и технические, были решены. Что можно и что нельзя каждый для себя четко уяснил.

Уходя, старейшина взглянул на Джеральда так, что легкий электрический разряд прогулялся по всему его телу. Старик, явно заметив, произошедшую метаморфозу, лукаво улыбнулся.

 

***

 

Съемки проходили довольно успешно. Режиссер о таких идеальных условиях даже не мечтал. Жители поселка в случае необходимости оказывали всяческое содействие, но крайнего любопытства не проявляли. Чувствовалось, что у них были занятия намного интереснее. Тем не менее, компания взрослых девушек любила подолгу наблюдать, наверняка обсуждая наряды неотразимой Эйлин. В чем-то все женщины Земли, несомненно, похожи.

Да, нужно сказать, что и в этот раз Эйлин – эта удивительная девушка была на одной съемочной площадке рядом с Джеральдом. Правда, на этот раз, далеко не в главной роли.

Если речь шла о фильмах, в которых снимался Джеральд, Эйлин сама просилась на любую роль. Режиссеры знали о причудах этой несомненно талантливой актрисы и, как правило, шли навстречу.

Эйлин не скрывала своей любви к Джеральду, а Джеральд, напротив, не скрывал своего равнодушия к общей любимице. Все знали об этой безответной любви и, если раньше посмеивались, то теперь больше сочувствовали. Однако Хейли успел привыкнуть к Эйлин. А в последнее время, особенно после съемок того самого фильма у стен монастыря, они даже сдружились. Джеральду нравилось, что не смотря на тонкую чувствительность, Эйлин обладала столь редкой для женщин ненавязчивостью и тактичной уместностью.

 

 

 

Глава III

 

***

 

Работа над фильмом настолько всех увлекла, что два месяца пролетели как два дня. Режиссер все точно рассчитал, последняя сцена была снята на три дня раньше намеченного срока.

Все дружно отмечали создание бесспорного шедевра. Долгая дорога, мучительный поиск нужного поселка, огромные финансовые затраты теперь казались мелочью по сравнению с тем, какую жемчужину предстояло увидеть миру.

- Это мой последний фильм, в нем я сказал все! – вот уже в который раз после съемки очередной картины гордо произнес режиссер.

"В этом что-то есть" – подумал Джеральд. Именно благодаря тому, что режиссер каждую картину делает, как последнюю, они так трогают сердца людей.

- Извините, можно Вас на два слова?

Обернувшись, Хейли увидел того самого парня, который, когда они шли по лесу, заинтриговав, так и не раскрыл тайну "тотальной чувствительности".

- Я весь во внимании! – не скрывая хорошего настроения, ответил Джеральд.

- Дело в том, что Вас хочет видеть Аквиний.

Почему-то эти слова заставили Джеральда вздрогнуть. Несмотря на то, что съемка фильма полностью его поглотила, какое-то непонятное предчувствие, связанное с этим поселком, все же возникало. И вот это приглашение к старейшине было подтверждением этих догадок.

Оставив веселящихся коллег, Джеральд последовал за молодым мужчиной.

 

 

 

***

 

Ярко оранжевый диск солнца слегка касался зеркальной поверхности реки. Где-то едва слышно раздавалось тихое пение. Чередование нот сразу показалось негармоничным, но чем дольше это пение звучало, тем больше его хотелось слушать.

- Куда мы идем? – спросил Джеральд.

Парень показал в сторону возвышенности, на одно из тех самых больших красивых строений.

Ступенькам, по которым они поднимались, была явно не одна сотня лет. Тем не менее, любовь и трудолюбие, с которыми они были сделаны, позволили им отлично сохраниться.

Они вошли в библиотеку. Огромное количество книг и рукописей занимало практически все свободное пространство. Поднявшись на этаж выше, они оказались в небольшой, но просторной комнате. Сквозь широкие окна открывался удивительный вид поселка, купающегося в лучах заходящего солнца. А сверкающая гладь воды, отражая солнечный свет, словно пыталась добавить красок в этот и без того сказочный пейзаж.

- Осознание заблуждений, пройдя сквозь боль, наградит тебя силой терпения, – Аквиний с улыбкой поприветствовал Джеральда.

- Доверься жизни, и она обязательно вынесет к желанному берегу, – продолжил Хейли. И тут его осенило, ведь это последние слова, сказанные в напутствие Ахимом. Еще там была одна фраза, Джеральд напрягся, пытаясь вспомнить.

- Я вижу, ты над чем-то задумался? – спокойно спросил Аквиний.

Но усилия ума оказались тщетными, и Джеральд сдался.

Старик отпустил парня, исполнявшего обязанности сопровождающего, и принялся неторопливо заваривать чай.

- Прежде, чем что-либо говорить, я бы хотел, чтобы ты мне подробно все о себе рассказал.

После нескольких глотков чая, немного придя в себя, Джеральд в подробностях изложил всю свою жизнь.

Выдержав довольно долгую паузу, видимо думая с чего начать, старик произнес:

- Те двое, чистильщик обуви и Ахим, самые обыкновенные координаторы. Правда слово "обыкновенные" не совсем подходит, ну да ладно. Они разбросаны по всему миру, и у них, как правило, самые обычные мирские профессии. Их довольно сложно чем-либо выделить из толпы. Но значимость того, что они делают, воистину невероятна. Выражаясь твоим языком,  эти люди помогают таким как ты найти свою роль, свое место в жизни. Тот, кто ищет свое место,  их замечает, кто не ищет – проходит мимо.

Чистильщик обуви, на самом деле, был первый, кто тебя к нам направил. То, что ты обратил на него внимание, говорит о том, что твоя душа начала поиск. Однако твоя профессия и мирская суета увели в сторону. Когда ты достаточно сильно отклонился, а степень отчаяния достигла предела, появился Ахим.

Как правило, лучшие координаторы – это сами события, но люди разучились их трактовать должным образом.

 

Почему же тебе было так тяжело найти свою роль, и тебе помогали, ты узнаешь чуть позже. А сейчас я хочу рассказать тебе об истории и традициях нашего поселка. Ты наверняка слышал о реинкарнации или, о так называемом, переселении душ. В некоторых религиях сохранилась кое-какая информация на этот счет. Некоторые считают, что если человек развил в себе животные наклонности, то в будущей жизни он, без сомнения, получит тело животного. А в момент смерти сознание, созданное человеком на протяжении его жизни, переносит его в следующее тело.

Знания о переселении душ в нашем поселке существует уже не одну сотню лет. Но необходимо некоторое уточнение. Дело в том, что душа умершего в нашем поселении переходит в тело первого родившегося после смерти.

Вера в то, что после смерти ты родишься в том же поселке, научила самому главному – ответственности. Ты не будешь гадить там, куда скоро вернешься. В каждой женщине ты видишь мать. В каждом мужчине отца или брата. Может быть это эгоизм? По крайней мере, всем от него хорошо и всех устраивает такой эгоизм, где Я  включает Все….

Перед смертью каждый оставляет письмо с пожеланиями, адресованное тому, кто родится в поселке после его смерти, то есть будущему воплощению.

Мальчик или девочка по достижению 12-ти летнего возраста знакомятся с содержанием письма и, как правило, продолжают начатое в прошлой жизни.

Немного задумавшись, Джеральд спросил:

- А если умирал один, а рождалось двое?

- Хороший вопрос, – старик улыбнулся, – дело в том, что, как ни странно, система никогда не нарушалась, если умирал один – один и рождался. Это удивительно, но вот уже много столетий численность населения поселка практически неизменна.

Таких поселений много веков назад было намного больше.

- А почему их не стало? – взволнованно спросил Джеральд.

- Цветущие поселки притягивали многочисленных поломников. А разрастание поселений и превращение их в большие города явилось катастрофой. Стало невозможно отслеживать цепи перерождений, а незнание о своих прошлых жизнях окончательно разрушило веру. Нравственные устои, способствовавшие процветанию, были утрачены.

Именно для сохранения знаний, веры и традиций основатели нашего поселения выбрали место, недоступное для посторонних.

- Ну, раз мы к Вам попали, значит, о Вашем существовании знают? – спросил Джеральд.

- Безусловно, есть люди в миру, которые о нас знают. Но эти люди нам не мешают, а, наоборот, в случае необходимости всячески содействуют.

Я понимаю твое любопытство, Джеральд, но если рассказывать все, ни дня, ни ночи не хватит, лучше о главном. После того, как в нашем поселении умер верховный учитель, рождаемость прекратилась.

Джеральд только сейчас обратил внимание на то, что в поселке, действительно, не хватало детского смеха.

Причиной того, что на протяжении вот уже 30-ти лет никто так и не родился, было то, что учитель в своей следующей жизни решил родиться не в поселении, а где-то в миру, тем самым сознательно нарушив традицию.

Чем было вызвано такое решение, он не объяснил, но догадаться не сложно. Перед смертью, собрав своих учеников, учитель сказал следующее: "Если через 30 лет я не вернусь в поселок, продолжите начатое мной, без меня. Если вернусь, передайте это письмо..."

Старик протянул письмо Джеральду и пристально посмотрел ему в глаза.

Повисла длинная пауза……………

- Ну почему Вы решили, что это именно я – ваш Учитель? – с дрожью в голосе спросил Хейли, принимая конверт.

- Тридцатилетний срок, о котором упомянул учитель, подходит к концу. Поэтому, когда до меня дошла информация о том, что кто-то ищет подходящий поселок для съемок фильма, я сразу понял, что там, может быть, учитель и сделал все необходимое, для того, чтобы вы сюда попали.

Когда же я пришел к вам в день приезда, то сразу отметил, что именно ты, Джеральд, подходишь по возрасту и по... Но этого, конечно, недостаточно, чтобы с полной уверенностью сказать, что ты – это он. Основным подтверждением послужило то, что пока вы здесь находились, некоторые наши женщины забеременели. А это могло означать лишь одно – учитель находится в поселке.

Ну, а когда я внимательно прослушал подробный рассказ о твоей жизни, то окончательно убедился в своей провоте.

С возвращением, Учитель, – Аквиний поклонился, – теперь можешь прочесть письмо.

Джеральд трясущимися руками вскрыл конверт. Вот что там было написано:

"Настало время поделиться бесценными знаниями, накопленными за все время существования нашего поселения. Но, чтобы понять, в какой форме преподносить эти знания другим, необходимо узнать степень заблуждения тех, кому эти знания будут адресованы. Нет лучшего способа познать заблуждения других, чем среди них родиться".

Дочитав это краткое послание, Джеральд передал письмо Аквинию. Старик, взял письмо и отложил его в сторону.  Я знаю, что там написано.

- К сожалению, в истории было довольно много примеров, когда сокровенные знания не проникали в сердца людей лишь из-за того, что распространялись и навязывались повсеместно, без учета специфики мышления современного человека.

Учитель был обеспокоен тем, что слово истины, перейдя границы нашего поселения, будет не понято и в очередной раз неправильно истолковано.

Ведь если ты хочешь избавиться от порока, то, несомненно, с бОльшим интересом выслушал бы того, кто когда-то им страдал.

Учитель решил сам пройти через пороки, чтоб суметь от них вылечить других или попытаться найди нужную форму подачи .

Сейчас, после того, как ты ознакомишься с нашими бесценными трудами, тебе будет намного легче решить, с какой стороны и под каким соусом эти знания лучше всего преподносить для тех, рядом с которыми ты прожил все эти 30 лет.

Только сейчас Джеральд вспомнил те самые последние слова, сказанные Ахимом: "Пока ты слишком далеко от своего места, но нить, которую ты нащупал, скоро приведет тебя к клубку, который ты сам же когда-то решил размотать".

- Надеюсь, теперь ты понял, почему тебе было так тяжело найти свою истинную роль? – улыбнувшись, спросил старик, – в трудах учителя ты найдешь более точные ответы на все вопросы, которые у тебя возникали и могут возникнуть. Правда, половина его трудов на русском языке, но наша система изучения любого языка занимает не более месяца.

- А можно я останусь не один? – робко спросил Джеральд.

- Конечно, Учитель! – старик дружески рассмеялся.

 

 

 

 

 

 

Заключение

 

Вся съемочная группа готовилась к отъезду.

- Джеральд, собирайся, скоро вертолет, – протараторила веселая Эйлин.

- Дело в том... – неуверенно начал Хейли.

Девушка по лицу Джеральда сразу поняла, что что-то случилось. Она никогда не видела его таким. В глазах Хейли была невинность младенца и тихое счастье мудреца.

- Дело в том... – опять начал Джеральд, – что я остаюсь здесь.

Эйлин словно окатили ведром холодной воды. Потеряв дар речи, она не могла произнести ни слова. А мысль, что она может больше никогда не увидеть любимого, была просто недопустима и разрушительна.

- Дорогая,…. ты не поверишь, – спокойно продолжал Джеральд, – я, наконец-таки,….. нашел свою роль,…. только сыграть ее хочу,…. как всегда,… рядом с тобой…..

Тот, кто знает, как хрустят кости, может легко себе представить, как Эйлин, не скрывая радости, едва не лишила жизни мудреца, которому еще предстояло так много всего сделать.

 

 

[1] Лила – игра (прим. автора).

+1
0
-1

Комментарии

Аватар пользователя Рол

К сожалению, голосования такого рода не могут проходить объективно. Кто то проголосует на 5 баллов, а кто-то на 1 и в среднем получаем 3, хотя очевидно, что такая разбежка говорит не о заурядном, а напротив, о резонансном произведении, раз вызывает такой конфликт оценок. Лично мне произведение очень понравилось, но кто то может ревниво сослаться на не-формат.
Надеюсь автор найдет в себе силы не обращать внимание на каньюнктуру и будет продолжать раскрывать свою звезду. Ведь если звезды зажигают, значит это кому нибудь нужно.

+1
0
-1
Аватар пользователя Лина Иль

В рассказе упоминаются Белоруссия и Россия, а о СССР ничего не сказано. Я поняла так, что Учитель, родившийся в теле Джеральда, научит людей всех стран жить счастливо. Но остаётся только гадать, посвятит ли Джеральд свою жизнь восстановлению СССР или он свою роль видит совсем в другом.

+1
0
-1

Лина Иль