Молиться

Игровая площадка/Масштаб:

Вера Николаевна опаздывала. Она спешила изо всех сил, но что может сделать один человек против целого мира? А мир был против Веры Николаевны со вчерашнего дня. Вера Николаевна всхлипнула. Плакать было никак нельзя, да и некогда, потому что она опаздывала на первый урок своего 4Д класса. Маленькая учительница против которой был весь огромный мир, проспала… Смартфон будил ее старательно и безуспешно. Он был на ее стороне. Но телефончик лежал в кармане пальто. Пальто висело в шкафу в прихожей, а мама, которая тоже внезапно стала частью враждебного мира (а может и всегда была этой частью) закрыла дверцу шкафа в прихожей, уходя утром на службу. Мама любила порядок. Она была финансовым контролером в большой компании и, в отличие от Веры Николаевны, никогда никуда не опаздывала…

Вера Николаевна бежала. Юбка-карандаш, такая удобная для прогулок по набережной тихим весенним вечером, тоже перешла на сторону враждебного мира. Во вражеский лагерь перешло пальто, впрочем, с ним все стало ясно еще утром, когда Вера Николаевна искала телефон, в отчаянии тихонько ругаясь почти плохими словами. Телефон старался найтись, но разрядился в борьбе с пальто… вражеское пальто и сейчас норовило зацепиться за двери в метро и, вступило в коалицию с юбкой и ботинками, ставшими скользкими именно в это утро. Весь мир был против маленькой учительницы. И к ней на помощь не прилетели орлы, не приплыли киты, автобус закрыл дверь, когда она подбежала к своей остановке и, ухмыляясь рекламой мультиварки, умчался. Все было плохо. И это если не вспомнить о результатах аттестации за прошедший триместр и многозначительном предупреждении кровожадно настроенной Лидии Петровны Закипайло, завуча с репутацией Малюты Скуратова, правой руки детектора школы… 

Катастрофа неминуемо надвигалась на маленькую (всего 152 сантиметра ростом на каблуках) и, Боже мой, совершенно беззащитную Веру Николаевну словно цунами на берег крошечного острова в Индийском океане. А что личная жизнь? Даже не спрашивай про личную жизнь. 

Если Вера Николаевна вспомнит о том, чем закончился вчерашний вечер в театре, то цунами захлестнет и маленький остров в Индийском океане, и все побережье Южной Азии прямо сию минуту, вопреки предупреждениям синоптиков. Не спрашивай о личной жизни, этот замок из песка смыло первыми признаками цунами еще вчера вечером. Густав Петрович, человек который клялся маленькой учительнице в любви и преданности, женатый, но по его словам, глубоко несчастный в браке (никогда не верьте женатым мужчинам; их клятвы, их ценные бумаги и обязательства уже давно стали жертвой семейной инфляции и стоят не дороже коробки конфет), совершенно недвусмысленно высказался о том, что семья для него важнее всего, а связи вне брака мешают его личностному росту. Зачем же он вспомнил о росте? Разве можно говорить об этом, да еще в таком тоне с человеком, который едва дотягивает до 152 сантиметров на каблуках? Не спрашивайте о личной жизни, иначе цунами разочарования захлестнет всю Евразию, вместе с Каннами и Парижем, где Вера Николаевна никогда не была, вместе со сказочным городом Брюгге, о котором Вера Николаевна мечтала…

2.

Систему «Умный город» тестировали в городе уже полгода, и на разработку ее город потратил год и неприлично большие деньги. Искусственный интеллект прямо сейчас учился управлять городским транспортом, освещением, связью, коммунальными службами и даже (шепотом, от греха) общественной безопасностью, то есть абсолютно всем, что делало современный город современным. Сегодня был день, с которого начнется новая история города, первого города на свете, управляемого нейросетью. Искусственный интеллект сейчас накапливал критическое число ошибок. Как говориться, умные учатся на своих ошибках, а дураки не учатся ни на чьих. Согласно алгоритму обучения «Умного города», он должен была зафиксировать и проанализировать несколько миллионов ошибок. Семьдесят пять миллионов двести девятнадцать тысяч тринадцать. Это если тебе нужна точность. Серьезное количество. Но и задачи перед нейросетью стояли серьезные. По сути, она упраздняла все городские механизмы управления и контроля, заменяла их своей безошибочной и круглосуточной логикой. Она все знала про снег и сосульки зимой, про ливневую канализацию летом, про светофоры и сезонный трафик, про карманников в новеньких электрических автобусах и про вероятность выхода из строя турникетов в метро. Именно ошибки турникетов стали последним этапом обучения нейросети. Сейчас перед турникетом стояла старушка, которая безуспешно пыталась пройти, прикладывая свою карточку к терминалу. А Умный город наблюдал за поведением старушки через месяц множество камер, установленных в метро. Вот карточка старушки не сработала еще раз… остался один всего один последний раз, одна последняя ошибка и обучение «Умного города» завершится.

Вера Николаевна бежала к терминалу, путаясь в пальто и преодолевая сопротивление юбка-карандаш. Старушка была прямо перед ней. Почему Вера Николаевна приложила свою карточку, предлагая бабуле пройти неизвестно. Даже сама Вера Николаевна не смогла объяснить собственную добросердечность. Однако, это случилось, створки турникета впустили счастливо вздохнувшую старушку, с облегчением перекрестившуюся («Слава-те-Господи! Получилась») и даже забывшую поблагодарить маленькую Вера Николаевну.

Старушка ухромала в дебри метро, а мир, который был сегодня против Веры Николаевны, не унимался. Вера Николаевна приложила свою карточку к терминалу и вместо добродушного синего огонька увидела красный сигнал. Не работает. Теперь не то что на первый урок… пока найдется касса, пока очередь, пока… В общем, она опоздает даже на второй урок. Лазерные прицелы в глазах завуча Забегайло уже нашли дрожащее сердце маленькой учительницы. Вера Николаевна закрыла лицо ладонями и всхлипнула по-настоящему. Мир победил. 

3.

В это время в Управлении автоматизации схватился за голову и побледнел Матвей Аркадьевич, главный разработчик «Умного города». Нейросеть завершила сбор ошибок. Контрольные цифры бежали по экрану. Но. Это были не те контрольные цифры. Ожидаемый триумф не состоялся. Последняя ошибка турникета была исправлена кем-то случайным. 

«Исправлена по ошибке», – сказал сам себе Матвей Аркадьевич и вцепился в отчаянии в свою жидкую нечесаную растительность на голове. Последняя ключевая ошибка не состоялась. Вся работа последних полутора лет рухнула. Мониторы центра управления «Умным городом» даже показывали виновницу этого катастрофического события. Какая-то маленькая девушка в длинном пальто и на каблуках. Кто она такая? Вообще никто…

Кажется, что значит одна несостоявшаяся ошибка из нескольких миллионов? А точнее одна из семидесяти пяти миллионов двухсот девятнадцати тысяч тринадцати… В том то и катастрофа, что важна была каждая. И что теперь происходит внутри нейросети Матвей Аркадьевич не мог понять. Чушь какая-то происходила. Абсолютно незапланированная и даже невозможная. Искусственный интеллект включился и взял в свои умные руки весь город. Последняя ошибка турникета должна была как выстрел Авроры стать сигналом к переходу власти в городе к искусственному интеллекту. Мало кто в мэрии  мог себе представить насколько полной и абсолютной будет эта власть. Матвей Аркадьевич мог себе это представить. Но ничего не мог изменить. Очень хотелось курить. И еще хотелось оказаться на далеком острове Бали, чтобы ничего этого не знать, не видеть и тихонько зарабатывать свои проценты на сделках с криптовалютой. Но жалеть упущенных возможностях было поздно. Искусственный интеллект «Умный город» уже не остановить. 

4.

Вера Николаевна открыла мокрые от слез глаза, когда услышала мелодичный громкий звук. Перед ней распахнулись створки турникета. Это было удивительно. Вера Николаевна шагнула в сторону, ожидая, что сзади кто-то пройдет в эти открытые створки. Никого не было. Мало того, перед ней открылись соседние створки турникета, а потом и все остальные на станции турникеты загорелись симпатичными синими огоньками и открылись. Для нее. Дежурная по станции бежала из дальней будки и кричала: 

– Вера Николаевна, доброе утро! Заходите, пожалуйста, что же вы не заходите…

«Это меня с кем-то спутали» – подумала Вера Николаевна, шмыгнула в открытый проход и, потрясенная, направилась к эскалаторам. Прямо перед ней происходило что-то невероятное, все эскалаторы включились в одном направлении. Именно в том, куда было нужно Вере Николаевне. Она прошла мимо молчаливо и терпеливо ждущих пассажиров за металлическим ограждением к пустой черной ленте, чувствуя себя Милой Йовович в фильме про Жанну Дарк. 

Пустой вагон поезда мягко тронулся, когда Вера Николаевна села на свободное место. По правде говоря, все места были свободны, поэтому Вера Николаевна села в середине вагона. На всякий случай. За четыре станции, которые поезд промчался без остановок Вера Николаевна не пошевелилась, чувствуя, что попала в какую-то непонятную, невероятную историю. На нужной станции поезд остановился и динамик у нее над головой нежно сказал:

 – Вера Николаевна, ваша остановка, пожалуйста!

– Спасибо, – ответила перепуганная, но вежливая Вера Николаевна неизвестно кому и вышла на своей станции. А к ней уже спешил огромного роста полицейский в бронежилете и со стаканчиком кофе в огромной ручище.

– Ирина Николаевна, это ваш кофе, круассаны я оставил в машине, там теплее, а они еще горячие.

Полицейский сунул рифленый стаканчик опешившей Вере Николаевне, подхватил ее под руку и повел к эскалатору, который тоже работал всеми своими линиями только вверх. 

В машине у полицейского было уютно и чисто. Он смутился и сдвинул подальше от Веры Николаевны автомат с коротким стволом, лежавший на заднем сидении. Вручил ей пакет с двумя круассанами и они быстро, но очень комфортно помчались по дороге от метро к школе. Вечной пробки, из-за которой Вера Николаевна часто ходила здесь пешком, не было. Встречных машин тоже не было. На перекрестках стояли полицейский машины, перекрывшие движение. Вера Николаевна молчала. Она жутко боялась, что сейчас все это закончится чудовищно обидным розыгрышем. Однако кофе был горячим и вкусным, круассаны изумительными, а огромный полицейский за рулем молчал всю дорогу. Вера Николаевна видела только его широкую спину. Спина деликатно молчала. 

Патрульный автомобиль въехал на школьный двор. Лихо подкатил к крыльцу. Вера Николаевна вышла, полицейский отдал ей честь и уехал. Было без двух минут до начала урока. Обычно школьные двери в это время штурмует переполненная энергией детвора. Так было и на этот раз. Но завуч по внеклассной работе, Лидия Петровна Закипайло, приветливо улыбаясь, жестами звала Вера Николаевну в боковую вечно запертую дверь. Закипайло улыбалась! Вот что было самым диким во всей истории. Разве кто-нибудь когда-нибудь видел улыбку этих сухих искривленных вечной мукой недовольства губах? Разве эти узкие, как глаза древнего монгола, губы в пурпурной матовой помаде умели улыбаться?

5.

– Что происходит вообще? Что за тетка?

Рядом с Матвеем Аркадьевичем шумно опустился на стул заместитель мэра по цифре Семен Герасимович, по прозвищу Зам-Зам.

– Почему эту тетку показывают все экраны в Управлении? Почему вокруг нее так суетятся? Что с нашим «Умником»? Чего-то заклинило? 

Зам-Зам называл нейросеть «Умником», намекая на некую близость между ним, Зам-Замом и нейросетью. Никакой близости, конечно, не было. Зам-Зам вообще разбирался в процессе весьма условно. Он был чиновником, а не программистом. 

– Ошибка… Какая-то дикая ошибка на последней стадии обучения. Нейросеть обучилась и начала работать, но…

– Ладно, ладно, молодец, Матвей! Но при чем здесь эта училка?

– Нейросеть почему-то принимает ее за ключевую фигуру в городе, абсолютно все процессы вокруг нее оптимизированы предельно. Она словно центр огромного водоворота тянет на себя городские ресурсы…

– Бред какой. Давай быстро чини Умника, у нас встреча с мэром через полчаса.

– Вы не понимаете, Семен Герасимович, нейросеть уже работает. Она завершила цикл обучения. Она уже управляет. Ее не починить, она не сломана. Но она выбрала свой приоритет. 

– Чем важна эта училка? Давай, не мути мне воду. Разберись.

– Я уже разобрался. Но не могу ничего починить. Поздно. Умный город теперь не отключить. Судя по всему Искусственный интеллект считает эту женщину… богом… или каким-то аналогом бога. Живым богом города, если хотите. Так по крайней мере я могу интерпретировать ее мотивы. 

– Ладно, Матвей, шутки кончились. Мэр совсем скоро… Что с этой божественной училкой нужно сделать? Давай закроем ее в СИЗО, а потом разберемся. Нам сейчас нужно проект сдавать.

Матвей Аркадьевич с ужасом смотрел на Зам-Зама, который был настолько не в теме. «Умный город» контролировал все в городе. Так говорить про неизвестную учительницу было нельзя. Ни в коем случае.

Хлопнула двери позади Семена Герасимовича. Двое в черных костюмах, небрежно взмахнули удостоверениями, плотно и крепко взяли его под локти, подняли, завернули руки назад, щелкнули наручниками и поволокли к выходу. Каблуки Зам-Зама оставили две темных полосы на полу. 

Изумленное лицо его, искаженное болью, уже скрывалось за дверью, он хрипло и жалко скулил:

– Что происходит, господа… Что же делать, Матвей? Что за бред… Училка – Бог?

Дверь закрылась. Матвей Аркадьевич закрыл свой ноутбук. Опустил его в мягкий кожаный портфель. Посидел минутку, глядя на трансляцию торжественного входа Веры Николаевны в школу, которую показывали все экраны в Управлении. «Наверное и по телеку тоже показывают» – подумал Матвей Аркадьевич. И ответил пропавшему, скорее всего, уже навсегда, заместителю мэра:

– Что делать? Молиться…

+1
0
-1

Комментарии

Аватар пользователя Гликен

восторг. Честно, решила, что больше ничего не буду читать и покину конкурс, но уж это напоследок.
И не прогадала.
Восхитительно написано, великолепно подано. Оживший мир, настроенный против маленького человечка, как всегда, когда тому ну очень надо. Это все очень метко, очень емко и коротко, и чрезвычайно смешно.
большое спасибо, поставила плюсик, но это всё, что я тут могу для вас))Успехов!

+1
0
-1
Аватар пользователя Рол

Прежде чем покинуть конкурс, попрошу еще чуток уделить внимания и поделиться мыслями на тему того, как по вашему мнению правильнее организовать конкурс, чтоб такие деятельные и талантливые участники конкурс не покидали?
На самом деле текущий сезон оказался весьма удачным в плане качества поданных к участию произведений, и к сожалению не все из них попали в заданный в правилах формат. Тем не менее любой рассказ ценен, а тем более их авторы. По мнению организаторов, близится то время, когда именно художники во всех отношениях станут непосредственно правящим классом, несмотря на формальную политическую иерархию, и нам как организаторам, хотелось бы приложится к этому процессу.

+1
0
-1
Аватар пользователя Гликен

Что делать, чтобы люди не покидали конкурс, не знаю
Думаю, это - проблема не одной отдельно взятой площадки. Это повсеместно.
На данный момент писателей существенно больше, чем читателей. Не всем хватает
В какой-то момент при появлении возможностей (зазвенела монетка в кармашке, сразу услуги по рекламе, и отзывы, и критики, все это покупается), писателей расплодилось. Не все из них действительно хороши. Все не могут быть хороши.
При общей тенденции некоторых деятелей литературы, клянущих и отменяющих авторитеты классиков, общая масса поверила, что каждый может. А чем он хуже.
При таких составляющих поток хлынул. Предложение завалило полки.
Бедный читатель. Даже если сначала и пытался осилить весь шквал, обрушившийся на его голову, то все же понял, что бессилен переварить эту громадину, тем более, что громадина эта совершенно была местами неудобоварима.
Засилие графоманства и безграмотности у многих отбило даже и желание искать что-то в современной литературе. Классики еще держатся)
Читателю очень трудно найти автора среди подобного рода например, писателей :"Из травы вышла лошадь. - Фу, это конь, - подумала главная героиня". - Это за деньги продают
Или, к примеру, в среде крикунов, которые уверяют, что писатель - это тот, кто просто фиксирует свой поток, и ему не нужны ни запятые, ни вообще что-либо. Остальные писатели уговаривают их: "Ну, миленький, ну еще одну, ну вот тут маленькую запятую, ну, пожалуйста, ну за папу, за маму..." А он куражится, мол, нет, гения это не волнует
Сейчас припомню одного, кэп заметил, что костюм разодран и вымазан кровью. (а теперь внимание) Раздвинув концы разорванной одежды, его взору предстала рванная рана: (какая удивительная рана, раздвинула концы и предстала взору, чудеса, под музыку хоть предстала взору? а дальше идет прямая речь, видать, рана-то говорящая)
- Заживет, хорошо, что перелома нет, - сказал кэп.
и такого добра много. и читатель, думается, просто устал. просто отвернулся от современной литературы. и писатели ищут его на конкурсах, на бесплатных ресурсах. Но читатель умный, и теперь его просто так не заманишь. Он наелся травяными лошадьми и чересчур самостоятельными ранами.
Видимо, должно пройти время. Сейчас писатели, мы, должны работать над собой, совершенствовать себя (некоторые правда и так уже прекрасны, зависть писательская берет). Скоро это время пройдет. Графоманы схлынут, поняв, что денег писательским трудом не добыть. А для славы рекламы слишком мало, нужен труд, труд, труд. Останутся те, кто пишет, потому что не может не писать. И тогда туман рассеется и читатель вернется. А пока что, все, что нам остается, ждать нечаянную встречу с читателем. И если уж он потрудился сейчас, и что-то прочел наше, ну надо сказать ему спасибо, писателей слишком много, больше, чем нужно, а раз уж он на вас обратил внимание, ему точно надо сказать спасибо. За его, читательский, труд
а я и не ухожу доживу - буду в следующем году с вами участвовать) а пока что успеха всем!)

+1
0
-1
Аватар пользователя Рубинштейн

КАЖДЫЙ МОЖЕТ!!! Нету богопомазанных. Может - каждый, но нужен, как Вы справедливо пишете, труд. Не бессмысленный труд по извержению ТЗН или затверживанию орфограмм, а... Но может - каждый. Не заказано никому. Ни форма носа, ни суффикс фамилии, ни место рождения далеко от Мск, ни профессия предков, ни собственная, ни вера, ни безверие - нет запрета. Иначе фашизм. Подписываясь под высокой оценкой данному рассказу, подписываюсь и под тем, чтобы КАЖДЫЙ ИМЕЛ ПРАВО ПРОБОВАТЬ.

+1
0
-1
Аватар пользователя Рубинштейн

Отлично по идее: всемогущ именно маленький человек, он самый нужный и ни на что не претендует. Плохо - "молиться". В таком мире не молятся, а преодолевают. Не от этих людей словечко. Поэтому не "пять", а "четвёрка".

+1
0
-1
Аватар пользователя Максим Эрштейн

Вначале про предыдущее обсуждение. Може бой, може бой. О чем вы вообще? "Каждый Может". Вам всем здесь по пятнадцать лет, что-ли? Какой такой каждый может?
Талант. Писателем только рождаются. Естественно, не каждый, кто им родился, им становится - нужен к таланту еще и огромный труд и желание писать. Но талант - необходимое условие. Личность. Написать можно только то, что есть внутри. Нужно многое пережить, осмыслить, перечувствовать, нужно находиться на очень высокой ступени развития, богатства внутреннего мира, чтобы быть писателем - таким, который сможет сеять разумное, доборе, вечное. Пробуждать и побуждать в людях лучшее. А другие не нужны. Какие монетки, какие деньги, вы о чем вообще? Речь идет об искусстве и ни о чем другом. Кафка писал: "Книга должна быть топором для замерзшего моря внутри нас." Только Богопомазанные, никакой справедливости тут нет. Если не помазан, ты не можешь быть писателем. Или художником. Остыньте. Будьте адекватны к себе. Задайтесь вопросом - могу ли я быть писателем? Ответ вы получите через 2 года, написав с десяток рассказов и разослав их по лучшим художественным журналам страны и по читающим людям, с опытом и вкусом, старше 40 лет. Если за два года хотя бы один рассказ не взяли в журнал и если нет единодушного одобрения и признания потенциала читающими людьми с опытом и вкусом, то увы - это не ваше. Займитесь тем, к чему у вас действительно есть талант, тем, что вы делаете лучше других.

Что касается самого рассказа "Молиться", то честно признаюсь - лишь просмотрел критическим взглядом, ибо жанр мне неблизок. Поэтому смысловую, идейную компоненту не обсуждаю. Эстетически-художественная - бедная, но именно для этого жанра достаточная, здесь сюжет и идеи на первом месте. Местами остроумно. В целом, похоже, Ден Ковач имеет потенциал в данном жанре.

Но, конечно, работайте с текстом, вычитывайте. Вот пример:
"Вручил ей пакет с двумя круассанами и они быстро, но очень комфортно помчались по дороге от метро к школе."
Учтите, что марсианин, не понимающий кто есть кто и что есть что, может подумать, чисто по структуре предложения, что это круассаны помчались по дороге от метро к школе. Придирка, конечно, но, поскольку автор с потенциалом, ему не мешает рассмотреть.

+1
0
-1