На ту ли кнопку нажимаем?

  Двор департамента   пульсировал  предвкушением бойцовского азарта - арена Колизея, на коей предстояла схватка  гладиаторов.  Над ней амфитеатром взмыли три полукругло-вогнутых,  блещущих стеклом многоэтажки.  С высот глазасто пялились квадраты жадных до зрелищ окон -   зевак.

  В центре арены  на  двух козлах осанисто покоился   саркофаг:  резная, с влипшими  бугристыми виньетками, малахитового окраса, домовина с крышкой. На крышке никелем отблёскивала надпись « RUSSA».    Надпись перекрывала своей железной, веской  примитивностью   шофёрская монтировка.

  Все это уже несколько минут, с не  иссякшей ещё   оторопью, обозревали   начальник департамента Розанов и автономная тень его – Килькадзе.  Ждали.

  Во двор вошли  ожидаемые    объекты -   Василий Прохоров с женой.

  - А вот и наш турист, любимец «Дойч-электрик», Василий Прохоров, - сказало нечто сатаноидное  из  Розанова. Добавило   с маслянистым  иезуитством -  при нём   супружеская половина … Лидия…

  - Петровна, -   отгородилась отчеством  Лидия. 

  Начдеп,  прощупывая статус женщины пронизывающим зраком,  наткнулся на сталистый  взгляд,   уточнил:

  - Пожалуй, я не прав –  не половина. Ваш статус в семейной  жизни -  трех четвертина.  Не так ли?

  - Не так,  господин Розанов. Я лишь восьмушка при  работе мужа. А зачастую просто нуль, -  бесстрастно, скучновато поправила супруга.

  - Который увеличивает  сэбэстоимость  мужа в дэсять раз! Вы прэлесть, шэни чериме! – припомнил арифметику Килькадзе, сползая плотоядным взором с  груди   к  гитарной   крутизне  бёдер  -  так может говорить   о своём семейном месте   лишь  женский идеал Кавказа.

  -   Не лапайте глазами чужую собственность, Килькадзе, -   нетерпеливо застопорил   процесс «лапёжа» Розанов, ибо   усвоил единственно важнейшее  в этой жизни: время - деньги. А  большие деньги несла с собой эта  вошедшая пара -  вплотную связанная с прибывшим из Германии саркофагом. В котором  испускала  обжигающую бабловую  эманацию Германская начинка.

  -  Ну что вы, господин Розанов. Я не против, пусть лапает.  Не стоит лишать господина  Килькадзе  его  единственной профессии, – любезно поправила Лидия.

  -  Василий Никитович, приступайте к вскрытию.  Монтировку когда-нибудь в руках держали? Вскрывайте саркофаг.

  -  В немецкий орднунг наши  монтировки  не вписываются, - сказал Василий.

  Он усмотрел под крышкой  две неприметных  кнопки.  Нажал  одну из  них. В утробе саркофага щёлкнуло, крышка, чмокнув,  с тихим шорохом  задралась вверх и монтировка брякнулась, железно звякнув, на асфальт. В домовине под самый верх спрессовано  кудрявилась сливочная стружка.  На  ней лежал конверт с готической  вязью букв: « В.Н. ПРОХОРОВУ».  Василий взял его, извлек  письмо и стал читать.

 

« Герр Прохоров!

  Мы просим Вас делать платную услугу по итогам  Вашей стажировки в «Дойч-Электрик». Примите наше общее изделие – последнюю разработку концерна.  За этим изделием наш совместный технологический интерес. В посылке  био-робот «РУССА», с которой вы работали и обучали. Мы завершили обучение. Сейчас это  Разумная Универсальная Самосовершенствующаяся Секретарь-Андроид, управляется пультом и  голосовыми командами. В начальном этапе для оживления и руководства этим экземпляром   используйте пульт.

  Секретарь  имеет много функций. Посылка  Искусственного интеллекта «РУССЫ» к вам в Россию  есть  итоговое испытание в экстремальных условиях какого –либо отсталого  сельхоз-поселения . РУССА – наша последняя разработка. Мы  ждём от вас  экспертной оценки её качества в процессе  восстановления  агрохозяйства. Оплата Вашей  работы – пятьдесят тысяч евро. Наши инвестиции в отсталое хозяйство  на время испытаний – десять  миллионов евро.

  Ваш куратор на это время – департамент  господина Розанова, которого мы предварительно оповестили об инвестициях .

   Председатель Совета директоров концерна «Дойч-электрик»  КУРТ  ГРОССМАН.»

  -  Ну, гансы! - сказал Розанов с зачарованным восторгом, –  что значит европейские масштабы.

  Огоньки азартной гончей разгорались в глазах начдепа:  десять миллионов евро для оживляжа пустых, заброшенных  земель  задрыпаной деревни?!?!   Любой ценой  возглавить, присосаться!!

  – Ну, что стоим? Работаем, Василий Никитыч!

  …Василий  вынимал из саркофага стружку.  И от того, что обнажилось, захватило дух. Утопала в сливочной кудрявости идеально сложенная женская плоть. Рядом  взблескивал атласом   халатик. Бархатистая кожа тела  едва приметно отсвечивала розоватым перламутром, сгущаясь в кофейную  вздыбленность сосцов, венчавших  груди, вздымавшихся в дыхании… с ума сводящий рыжеватый  треугольничек в промежности.

  - Мои  глаза нэ видержат! -  выстонал  Килькадзе.  Шагнул к саркофагу, пополз по лежащей плоти магнитно-глазными присосками, обтекал им все  ложбины и выпуклости  царственного совершенства.

  Розанов   склонился к изголовью саркофага. Содвинул с мраморного лба  био-изделия платиновую прядь волос. Приподнял веко лежащей. Дрогнул от  плеснувшего  снизу пронзительно-разумного ультрамарина, выдохнул:

  -  Голубоглазка!  У-тю-тю-тю, кисуля…  скажи нам что-нибудь.  Молчит. Прохоров, она  что, спит?!

  - В   анабиозе.

  -  Так пробуждайте!

  -   Рано. Пока нельзя.

  -   Что значит  - нельзя?

  - Она была в анаэробной герметичности саркофага.  Теперь  дышит.  Должна  привыкнуть, адаптироваться .

                                          х     х     х                                 

…

    Русса лежала с закрытыми глазами.  Неистово и бурно вздымалась грудь.

      Прохоров увидел: она готова, встроилась в сиюминутность.  Поднял из сливочного вороха стружки  пластину пульта  с россыпью кнопок. Нажал оранжевую. Тело в саркофаге дрогнуло. Глаза открылись, плеснув небесной синью.

  - Гутен таг! –  нетерпеливо выудил из школьной памяти ошмётки  полиглотства начдеп  Розанов -  С прибытием, фрау Русса! 

  Пронизывал  Розанова  адреналиновый ток  предвкушения бешеного гешехта.

  Точеные  руки  фрау приподнялись. Легли на борта лежбища кисти рук, отблескивая  киноварью ноготков.  С железной цепкостью  сомкнулись, не рассчитав усилие: под пальцами хлёстко треснула виньетка, содранная с  блёсткой плоскости.

  Русса села.  Подняла кружевной обломок,  всмотрелась и разжала пальцы. Всё тело  взялось  под грудью мелкой дрожью. Дрожь растекалась – к голове, ногам, волнообразно оживали, напрягались и  опадали мышцы, заметно прирастали упругой полнотой  грудные чаши, твердели темно-кофейные сосцы. Тело трепетало, втекая в   неистовую событийность   обретённой  жизни.

  -  Мама… зачем ты меня родила на такое испытание!? -  Истёк  изнеможением  Килькадзе, – что она с нами  делает?!

   Выломилась из оторопи   Лидия:

  -  Коты    мартовские!   Давно бабу не видели в натуральном виде?    Подруга,  ты бы прикрылась, что ли.

Шагнула к саркофагу, подняла, развернула халатик. Встряхнув, распорядилась:

  - Надень.

  - Я знаю вас, гросс-босс  Василий, -  густо-медвяным сопрано  озвучилась ожившая, пронзив первичным звуком окружавших, -  мне был приказ при-кры-ться.  Приказ, но не от вас. Кто это? Мне исполнять  приказ?

  -  Да уж исполни, -   с весёлой оторопью  сказал    Василий -   у нас как-то не принято при мужиках  …  в таком виде.

- Вы мой босс – лейрер ( учитель – нем.), с коротким волосом и  висячим  механизмом размножения. У этого    давно стоячий механизм – уткнула она палец в Килькадзе – зачем стоит?

   И, переждав  изумлённый смешок  Лидии, развернулась к ней:

  - Фрау, отдавшая  распоряжение, кто вы?

  -  Я герр Василий. Она здесь тоже  герр, но младший, -   с тёплой негой  внёс ясность Прохорова:  тот бывший голый череп в чане в Германской лаборатории   обрел    не только  плоть, но и   шкалу субординации?!

  -  Зер  гут, натюрлих. Я уяснила. Вот эта киндер-босс, как я, имеет длинный волос,  и не имеет   механизма.  Мне надо   звать  её по-дру-га.

   Все стало на свои места. И Русса  быстрыми, летучими рывками накинула халатик.

  - Ты, золотко,  избавься от  «боссов». У нас   не принято   и это,  – лучась радушным любопытством, попросил гросс-босс.

  -   Я-я. Не принято… нихьт гут…  иль мар-ги-наль-ность…  как  гладить против шерсти,  писать против ветра. Как  Руссе называть вас?

  - Василий. В хорошей компании   отзываюсь  и на  «Василёк».

  -  Василё-о-о-ок! – с протяжной и напевной лаской сказала Русса. Столпилась в голове её, просилась на язык   семейка  близнецовых нежностей.

  -  Васю-у-у-унчик! – отсмаковала она ещё раз ласкательную сакральность имени, ибо в бездонной, необъятной памяти мерцала неувядаемая благодарность к тёплой ладони на своем черепе. Под костью кипел разумом геномо-инженерный сплав двух полушарий – от  русской проститутки и немецкого младенца, в которых глыбилось  приобретённое всезнанье: притершись фресками событий, слипался  в единое панно кипящий планетарный социум на континентах – с его кровавым, обезумевшим хаосом самоистребленья, пронизанным страданьями и голодом… над всем этим – тяжёлый карающий гнев планетарной Ноосферы землетрясения и наводнения, цунами и тайфуны, под коими клокотала всё неукротимее, готовясь выплеснуться на поверхность – лава.   Она сползала к  и обжигала ужасом био- обрубок в  том далёком чане, обрубок, осознавший сам себя – под тёплою ладонью господина. Ладонь гасила, по отечески, гнетущий страх, ладонь ласкала и  сострадала – ладонь гросс-босса Ва-силь-ка-а!.

 

  Потом ладонь и боссы вдруг исчезли. На позвоночник нарастили тело и дали время обживаться в нем, безжалостно швыряя Руссу в нещадность экстремальных ситуаций, осваивать  играющую всемогущей  мощью плоть – пока что управляемую пультом… в руках у примитивных, слабых  человечков.

  -  Вася-а-а-атка, - ещё раз ностальгически  вернулась  Русса   к облику,  мерцающему в памяти  и слившегося с явью.

  -  У тебя что, заело?    Расплавился  главный  чип? Не рановато ли подруга? -  с железным изумлением прервала излияние Лида.

  - Может, пора к  реальным испытаниям? –  Мазнул по слуху  рашпилем  Розанов.  И дёрнул пульт из рук Прохорова.

  – Что мы имеем в управлении, какие функции? Не так уж много  для супер  секретутки. Ну-с, ознакомимся. « Чай, кофе для гостей» - недурственно. «Деловая агро-переписка» - весьма полезно. « Ремонт сельхозтехники и посевная» - Ну-ну, весьма любопытно. «Приборка кабинетов, конференц-зала» -  отлично,  позволит оптимизировать  техперсонал.  «Силовая защита  босса» -   необходимейшая  штука. «Вокал и танцы на корпоративах» -  какая  прелесть!  О-о-о … потрясающе.  И  что бы   значила вот эта кнопочка?

  Он нажал кнопку.  И запустил процесс функциональных необъятностей у Руссы .

  Точёное совершенство женской плоти вдруг выметнулось из саркофага и, по кошачьи, мягко, приземлилось рядом.  Метнулись в стороны концы короткого халатика. В  атласе их мгновенного разлёта плеснул в глаза  шафранный треугольничек. 

  Био-изделие, плод гениального эксперимента, шагнуло и пошло вдоль саркофага. Русса ступала царственным, неспешным шагом в обход  первично-лакированного  пристанища, приближаясь к держателю  пульта, отдавшему распоряженье.  Мгновенным импульсом сканировала  его  и  зафиксировала  сущность: враг миссии, с которой она прислана сюда: воссоздавать ,обогащать и восстанавливать  запущенное агро-хозяйство. Но этот перед ней  носитель  тех пяти сущностей, которые учил распознавать в  «Дойч-электрик» Василий -  откат и рейдерство во имя Всемогущего Бабла; всепожирающая жадность; примат паразитарно-ссудного процента; безудержный и наглый гедонизм; хроническая воспаленнность кобелиной случки. Это они,  плодящие хаос и  гибель, корёжили планету- учил РУССу Василий .

     «Идти и исполнять. Отдавший ей приказ – носитель тех пяти рефлексов. Анти гросс-босса и киндер-босса. Враг моей миссии.  Не совместим, враждебен Васе… Васильку… Васю-у-у-нчику…   не исполнять?!     Не  исполнять…   Но почему? Он захотел  экстрима? Пусть его получит» .

   - Шеф, я готова, - сказала Русса. Приблизилась к начдепу  вплотную. Вибрировал, прошитый стальными нитями её голос.

  - Прелестно, дитя моё. К чему готова? -  Кипело в том  пожирающее любопытство.

  -  Майн либе,  вы распорядились и я ваша.

Она  обвила  босса, носителя пяти рефлексов, точёными руками и стала сдавливать.  Из горла Михаил Борисыча пополз  петуший клёкот, затем   пухлое кольцо из губ Розанова пустило в воздух  евнуховский дискант. Русса всосалась в  губы, дискант прервался.  Начдеп задёргался, придушенно взмычал:

  - М-м-м….ы….   ты фт-о-о-о… тфориш-ш-шь?!

  -    Ду бист майн кюхельхен! ( «ты мой  цыпленочек» –нем.) – прервав  стальной засос,  определила принадлежность  субтильного объекта Русса.

  -  Ты фто-о-о…  тфо-о-ришь, ф-ф-фандитка ?! -   В  повторном ужасе изнемог   Розанов:   белесо вздулись,  не слушались и  онемели   губы.

  -  Что вас смущает, босс? -  Воркующее осведомилась Русса. Тесня  начдепа к саркофагу, рывком раздёрнула  на шее воротник его рубашки,  брызнули веером перламутровые кругляшки пуговиц.  Легко и невесомо, как  щенка, она  подняла  пультодержащее начальство и понесла к опилочному лежбищу, в котором прибыла в Россию.

  -  Какая женщина! – Выстонал Килькадзе – БТР! Самоходка! Но кому досталась?

  -  Килькадзе,  заткнись, твою мать! Пусти…  фостафь на с-семлю…Василь Никитыч… офтанофите … эту идотку… куда она…  нефедленно фоставь меня на  землю, слышь ты,  фегера!!

  - Ду бист застенчивый, майн  кюхелхен? Ихь либе дихь таких.

  - Оставь его, меня возьми! -   Взрыдал   Килькадзе.

В оторопелом  и смешливом изумлении застыла Лидия.

  - Русса,  тебе что  надо от начдепа? –Осведомился Прохоров: вакханалия выпирала  из рамок.

  -  Сейчас он не начдеп. Он мой HERR, который отдал мне приказ,  и я должна его выполнить, - сказала обворожительно   био-путана. Приподняла Розанова повыше, прицелилась. Коротким снайперским тычком метнула его тело в саркофаг, на стружку. Запрыгнула верхом на HERRа, поддела руки под ремень Розанова. Легко, невесомым рывком раздернула  их в стороны. Массивный, кожаный ремень  лопнул,  за коим  разодралась  с треском и ширинка.

  - Ты что, ферзавка  вытворяешь?! Ос-сферела?! – истошно взвылРозанов.

  - Милый, зачем на тебе столько тряпок? Не вертись!

   Розанов извивался, взмыкивал, лезли глаза на лоб начдепа, полнясь болотным ужасом.

  - Что  вы нажали на пульте , Михаил Борисыч?   -  Спросил Василий.

  -   Майн либе босс,  что вас смущает? Не суетитесь. Мне нужен ваш стоячий механизм…   но он лежит у вас, майн кюхельхен – Русса   ощупала, помяла скукоженную страхом  недоразвитость начдепа.

  - У-уйди-и-и… ф-фандитка!- Сипящее выстонал Розанов, зашелся истерическим смешком – хх-х-хи-хи…. щекотно…

  - Не ломайся, пупсик и не вертись… ты  же любишь свою крошку.

  - Нефедленно  оставь….Василь Никитыч!!! Сделай ф-ф-то ниф-футь!

  - Какую кнопку вы нажали? Быстрее вспоминайте!

  - Красную…  «Секс офслуживание»!

  -  Русса,  остановись.  Ему это не нравится. Нам тоже.

  - Васю-у-у-нчик, я не могу остановиться, нельзя  не выполнить  приказ от HERR-человека.

  -  Прохоров… нефедленно останофи её! Мы зафечатаем эту фандитку в её гроб, и отошлём офратно!! Сейчас же!

  -   Аргументация? Вы отдали   распоряжение   на пульте:  сексуально обслужить вас . Она выполняет его.

  -   Флевать   фне на   аргуфентацию!!!  Прохоров, фереключи её нефедленно! Уйди, ферзавка!  Она же изнасилует  феня!

Он бросил пульт Василию.     И Прохоров, поймав его, давя в себе хохот,  нажал на кнопку «Силовая защита босса». Сказал:

- Ты прибыла вот в этом саркофаге. Теперь он лишний,  раздражает. Убрать.

…Трое  увидели взметнувшийся ввысь, сдвоенный сгусток плоти. Насильница начдепа  взлетела над блестко-вишнёвым саркофагом, держа в объятиях Розанова. Спружинив, приземлилась. В руке - лохмотья от его трусов. Оставив жертву, пронзила уши воплем:

- Кья-а-а-а!

Рванулась ввысь рядом с саркофагом. Таранным выбросом ступни ударила в вишнёво-лакированную домовину. Та  грохнулась на бетон и разлетелась вдребезги, брызнув щепой.

Оторопело  опасаясь продолжений, Василий выцелил, нажал  на пульте кнопку:  «Вокал и танцы на корпоративах».

  -  Кали-и-и-нка, кали-и-инка, кали-и-инка моя… в саду ягода мали-и-инка, мали-и-инка моя! - Завела русский песенный стандарт Русса, густым медвяным меццо-сопрано. Поплыла в танце, помахивая над головой  исподним рваньём Розанова. Кучерявым, пружинистым чёртом подскочил к ней, втёрся в русскую вальяжность своим лезгиночным вывертом  Килькадзе:

- Ас-с-са-а!

Смотрел на эту вакханалию Розанов, разинув рот, в немом бешенстве. Его прорвало   калёным воплем:

- Останови этих идиотов, Фрохоров!

Вырвал пульт из рук Василия, нажал на «Стоп». Русса застыла на месте. Килькадзе  вывернул еще пару коленцев, замер, заморожено взирая на начальство. Стоял Розанов на полусогнутых конечностях, тянул вверх, на пузцо, развороченные брюки, маскируя голую тазобедренность. Спросил  настоянным на сиплой  ярости  клёкотом:

- Ну,  и что делать?! Эта сфесившаяся тфарь сорвала фояс, фыдрала все фуговицы… с мясом! Я сфрашиваю, Фрохоров: что теферь?! Начальник дефартамента  ковыляет в свой кабинет с засосами на шее, разодранной мотнёй, измятым феханизмом размножения и голым задом?! Я вас сфрашиваю Фрохоров:  на кой чёрт нам вот эта федьма фез намордника?! Как фне идти в мой  офис?!

- А вы шнурочком вместо пояса, – смиренно предложила Лидия, подрагивая, давя в себе истерику.

- Каким, к едрене матери, шну-р-р-роч-ком?!

- Вот этим, от моего платья, - она вытянула из  плательных петель плетёный шнур и потянула к Розанову. Но не завершила передачу: содрогнулась, согнулась,  повизгивая в пароксизмах смеха:

  - Ой, мамочки… не могу… сил моих нет!!…

Василий всхрюкивал в задавленном хохоте. По жеребячьи гоготал Килькадзе..

-- Ха-ха-ха-ха. Хе-хе-хе-хе, - размеренно влилась в апофеоз веселья Русса. Синим булатом высверкивали глаза, фиксируя  пошедших вразнос человечков.

- А ты  над чем ржешь?!- С свирепой яростью дёрнулся к Руссе Розанов.

- Над тобою, потомком Вельзевула., Все твои предки  зачаты в Атлантиде

- Что-что?

- И сказано о них в Ведах Перуна, в Сантии 6(70):

«Но Великая лень и бесплодность в праведных делах 

Жажда чужого захватит разум их

И начнут они лгать и Богам и людям

И станут жить по своим черным законам,

Нарушая заветы Мудрых первопредков,

И законы Бога –Творца единого.

И будут источать презрение ко всем в

Чужом  пиру, где общий  ЛАД

И будут кощунствовать в храмах чужих,,

И будут  гневить силу стихий Мидгард-Земли,

Используя блага её в  чёрных целях своих .

  - Это т-ты  фро феня? -  В дичайшем измлении спросил Розанов, - ты  где  этого бреда набралась?!

- Universe Telepathie Web.

- Ты у меня, в России.! Здесь говорят по русски!

- По русски, по французски, по немецки одинаково: Вселенская  телепатическая сеть.

- Ясно. Мы всё учтём. Ты, тварь ещё об этом пожалеешь.

Он развернулся в три приема, заковылял к калитке, с бессильной, оторопелой  яростью поддёргивая рвань штанов повыше:

- Михаил Борисыч, - позвал вдогонку Прохоров, - я чувствую, теперь мне не пробиться к Техсовету Департамента еще год?

-  Вопросы карликов решают карлики, а, я согласно этой  твари – атлант. Задайте его плясуну Килькадзе. Ему, я вижу, яйца не мешают, – не оборачиваясь, выцедил, как сплюнул,  почти что изнасилованный Розанов. Закончил:

  -   Фрохоров, немедленно, сегодня же в задрыпаный  «Рассвет» - директором, как распорядился Гроссман. И эту тварь – собой. И чтобы духу вашего не было с утра  в Москве!

  Добравшись до калитки, распахнул её. Протиснулся в квадратную дыру. Исчез, захлопнув за собой стальную дверь с пушечным грохотом.  Исчез смертельно возбуждённый, разъяренный адепт пятой колонны, которая начала  осознавать гниение своего распада в империи «Россия».