Пьеса об одном действии

А: Ты чего встал-то? Что там?

Б: Смотри.

А: Куда?

Б: Вниз. Смотри!

А: Что это?

Б: Что-что… Будто не знаешь! Кости. Кости людей.

А: Сколько там, как считаешь?

Б: Много.

А: Так сколько?

Б: Предлагаешь посчитать?

А: Давай вернёмся к себе под купол и продолжим там.

Б: Что продолжим?

А: Футбол. Игру. Давай продолжим там, как ты и предлагал вначале!

Б: А ты сказал, что снаружи будет лучше… Какой футбол?! Ты видишь это?!

А: Я вижу котлован. Я вижу, что мы наткнулись на какой-то слой.

Б: Мы… Они! Машины! Они наткнулись. А мы случайно увидели.

А: И что теперь? Слушай, уже поздно! Всё равно наша смена давно кончилась. Пошли спать! Всё равно нас разбудят, если что-то случится!

Б: Случилось! Уже случилось!

А: Что? Это-то? Это не «случилось». Вот если бы датчики показали карман с взрывоопасным газом или вдруг начался оползень…

Б: Ты прав: если бы произошло то, что описано в инструкции, тогда бы нас разбудили. А из-за такого не будят, правильно? В инструкции ничего такого нет. Вообще этого нет!

А: Погоди… О чём ты?

Б: Я читал об этом районе. Интересное тут место… Знаешь, что здесь было семьдесят лет назад?

А: Нет. Откуда?

Б: Дорога Лишних тут была. Слыхал?

А: Что-то слышал… Наверное. В двенадцатом классе, да?

Б: Да, в двенадцатом. Вон там она проходила, по краю леса, когда ещё озера не было. Неограниченный проход через границу. Целых три месяца работала.

А: Да уж, было дело… Тяжёлые были времена! Непростые! Сколько всего изменилось… Но это здесь при чём?

Б: А ты не слышал о той разнице между отбывшими и прибывшими?

А: В смысле?

Б: В смысле больше двухсот тысяч… Которые пропали непонятно куда. Столько людей – и как будто испарились!

А: Что значит «испарились»? Ты веришь этим бредням? Кто говорил-то? Да против нас чего только не говорили! Ты что! Да ты что! Да как ты только можешь?! Ты вспомни, как они потом извинялись, чтобы мы их приняли? Мы это тоже проходили! Весь этот бред, которым они нас забрасывали, все эти еврейские… тьфу, европейские выдумки… Миллионы погибших, лагеря, пытки – ты этому, что ли, веришь?

Б: Я верю в то, что вижу.

А: Пошли.

Б: Нет.

А: Пошли, дурак!

Б: Нет. Мы должны заснять это.

А: Что?!

Б: Надо заснять. Зафиксировать. У тебя сколько гигабайт на личке? Надо заснять всё как следует, в разных ракурсах.

А: Ты сошёл с ума! Зачем это?!

Б: Чтобы потом всё проверить и рассмотреть. Чтобы было чем подтвердить свои слова.

А: Какие слова? Дурак, идиот, ненормальный! Ты и меня хочешь… Пойми же – никто сейчас не знает, что мы видели это. И никто не узнает.

Б: Никто не узнает?! Ты сам дурак! Это же останки людей! Мёртвые люди, погибшие! Сотни, тысячи мёртвых людей! Ты не хочешь узнать, отчего они погибли, почему об этом ничего не известно?!

А: Не, не хочу. Они мёртвые. А мы живые. Понимаешь?

Б: Нет.

А: Всё ты понимаешь!

Б: Не понимаю. Объясни!

А: Посмотри ты на технику! Кто-нибудь прекратил работать? Роют себе сквозь кости, ломают черепа, топчутся по игрушкам – видишь? Они что, не понимают, что происходит, не видят, не идентифицируют? Мы здесь только для присмотра – на случай непредвиденных обстоятельств или если кто посторонний придёт на площадку. Но сейчас для них нет никаких непредвиденных обстоятельств! У них есть свои инструкции. Возможно, они отправили сообщение, кому надо, и давно получили ответ. И продолжают рыть.

Б: И они знают, что мы стоим здесь.

А: Они знают, что мы вышли из купола – мячик погонять. Но они не знают, что мы видим, и не знают, что думаем. И пока ты не сделаешь ничего такого…

Б: А ты – ничего такого делать не собираешься?

А: Ради чего?

Б: Ради правды!

А: Ради какой правды?!

Б: Ради правды о том, что там трупы людей, которые по времени захоронения и типу телефонов и прочих устройств очень похожи на людей с Дороги Лишних! Может быть, это те самые, пропавшие, которых искали, пока не перестали… искать… Не хочешь узнать правду?

А: Не хочу. Плевать мне не правду!

Б: А мне – нет!

А: Стой, куда ты пошёл?! Стой, назад! Кому я сказал! Убери это!

Б: Нет!

А: Убери, я сказал!

Б: Ну, давай, заставь меня! Что ты мне сделаешь?

А: Что я сделаю?!

Б: Да, что?

А: Знаешь что, правдолюбец… Вот не хотел я… Обещал, что не буду…

Б: Что обещал?

А: Обещал… Потому что нельзя… Но ты же всегда был таким!

Б: Да, всегда!

А: Ещё в школе!

Б: Ещё в детском саду!

А: Как же, помню!

Б: Если помнишь, тогда чего рыпаешься? Я хочу добиться правды – и я её добьюсь!

А: Добьёшься? Как тогда? С Михой?

Б: Когда? А, тот случай… Ну, это просто! Он хотел скрыть правду, хотел, чтобы мы солгали. Но я всё видел – и всё рассказал. Я не стал врать. Это плохо?

А: Это – хорошо! Ты молодец! Ты свидетельствовал против него. И его обвинили во лжи перед всем строем. А он всего лишь залез в закрытый класс и положил записку в парту для девчонки, в которую втрескался!

Б: И поэтому я должен был соврать? Ради девчонки? Потому что он втрескался? Чтобы она не узнала?

А: Дурак, какой ты всё-таки дурак! Ему объявили выговор!

Б: И правильно сделали. Что в этом ужасного?

А: Хорошо, я тебе расскажу. Тебе будет полезно… Ничего ужасного не произошло. Всё просто! Вот только его отец к тому моменту набрал три выговора по работе и гору замечаний. И когда стало известно, что его сын – тоже… Это стало последней каплей. Провели собрание, потом суд. И его выслали, отца Михи. А чтобы не выслали с семьёй, он с этой семьёй заранее развёлся. Конечно, всё взял на себя… А мать, чтобы не поразили в правах как разведёнку, срочно вышла замуж за другого. Но Михе этого не говорили, пожалели, тринадцать лет всего было! А он мать так и не простил. Думал, она отца разлюбила. Ушел из дома, не разговаривал совсем. Потом она погибла, на производстве, геройски – помнишь, нам сообщили на собрание? Ты ещё думал, ехать или нет… А Миха потом получил письмо от отца. И всё узнал. Всю правду.

Б: Откуда ты это знаешь?

А: Знаю! Мир тесен. Рассказали... Потому что мы с тобой вроде как друзья и напарники. Чтобы я знал, что бывает, когда ты горишь за правду.

Б: Горю?

А: Пылаешь! И все вокруг поджариваются… Не надо ничего выяснять, не надо ничего доказывать! Всё хорошо. Если мы не знаем того, что там, значит, это для нашего блага. Значит, и не надо нам знать.

Б: А может… Может нам врали!

А: Может, и врали. И что теперь? Ты хочешь сражаться с этим? Ну, давай, попробуй! Вон тебе противник: тринадцать тысяч тонн веса, сто метров роста – попробуй-ка! Расскажи ему, что ты знаешь эту самую «правду» – он упадёт от страха! Главное, чтоб не на нас…

Б: Перестань…

А: Что – страшно? Хорошо, что страшно! Бойся – умнее будешь! Куда ты пойдёшь с этими снимками, с этими вопросами? К кому? Кто поможет тебе проверить, врали нам на уроках истории – или всё-таки нет? И зачем? Дурак, ну, подумай же, как у нас всё хорошо: и работа на природе, и повышение скоро, и жильё в удобном доме, и всё без напрягов! У тебя Ольга с Галчонком, у меня Машка с близнецами, сколько им ещё понадобиться! Зачем нам всё терять? Чего молчишь?

Б: Слушаю.

А: Слушай. Смотри… А лучше оглянись по сторонам. Как же всё хорошо вокруг! Лес, озеро, воздух какой! И в мире так всё спокойно, ни на какую войну нас не пошлют, никто нас не тронет. На Марс скоро можно будет в отпуск слетать! Зачем тебе узнавать, на чём это построено, на чьих костях? Да, пускай на костях! И что? Всегда всё строилось на костях, вся история. Но бывало, что плохое вырастало – а ведь у нас теперь не так! Разве всё у нас не хорошо? Разве это не правильно?