Мечта из дикого мира

Игровая площадка/Масштаб:

Где-то высоко над головой Вэна раздался громкий звук, похожий на то, как будто нечто с силой втягивало в себя воздух и тут же выплевывало его наружу. Зашуршали деревья, склоняя тонкие, но гибкие стволы к земле. Задремавший под ветвями молодого тика Вэн окончательно проснулся. Он потер глаза, прочищая их от налипшего на веки песка. Затем он отпил остывшей за ночь воды из кожаного бурдюка, висевшего на суку рядом с ним, и только после этого осознал, что далекий шум не был похож на гром молнии или задатки тропического муссона.

Вокруг зашелестела трава. Вэн вскочил на ноги и с юношеской прытью взобрался на тик, словно какая-нибудь мартышка. Опавшая листа и трава были прекрасным укрытием для змей и скорпионов. Должно быть, неведомый источник звука потревожил их сон так же, как он разбудил смуглого юношу, с безобразной стрижкой на голове, который в данный момент свисал с ветви дерева и делал судорожные вдохи. На импровизированное из хвороста и соломы лежбище мальчика поползи ядовитые твари. Им не было никакого дела до имущества человека, они хотели убраться подальше от шума. Однако если бы на их пути оказалась нога юноши, то дело было бы худо.

Шум приближался. Вэн, отдышавшись, устроился поудобнее на толстой ветке и попытался разглядеть что-нибудь среди мельтешивших туда-сюда веток деревьев над ним. Внезапно в ушах мальчика возникла пустота, куда следом ударило воздушным молотом. Вэн заорал от боли и упал вниз, зажимая уши ладонями. Сквозь пальцы пробились капельки крови. Из глаз хлынули слезы. Юноша катался по земле, моля о том, чтобы громоподобный гам в его голове стих. Он даже не заметил, как его практически лишенное чувств тело аккуратно подняли над листвой и потащили вверх, к источнику болезненного шума. Пару минут спустя небесное Нечто удалилось восвояси, неся в своем чреве потерявшего сознание Вэна.

Мальчик пришел в себя чуть больше недели спустя. Все это время он находился в полудреме. Это не было похоже на обыкновенные сны, яркие и запоминающиеся. В них он видел своего отца, с честью и отвагой сражавшегося с «красными» захватчиками. А здесь была лишь серая пелена, похожая на туман из прокисшего молока. В ней какие-то тени устраивали безумные пляски, слышался утробный вой и крики.

«Должно быть это Ад»: решил Вэн, очнувшись и теперь отчетливо слыша крики и стоны, а также голоса, молившие о помощи. Казалось, они были повсюду. Юноша не решался открыть глаза. Ему было страшно, хотя ему было всего тринадцать лет.

Вэн сглотнул и поморщился. Вкус слюны во рту напоминал металл с примесью горчицы и укропа. Это было противно. Затем он сосредоточился на других чувствах. Пахло чем-то приторно кислым, похожим на плесень, а еще вокруг витал аромат смерти. Его Вэн ни с чем не мог спутать, уж больно он хорошо его знал.

Наконец, он решился и открыл правый глаз и тут же его закрыл, пораженный ярким светом от потолочных светильников. Умерив слезы, Вэн отважился на еще одну попытку, только сделал он это куда медленнее и осторожнее, чем прежде. Расплывчатая дымка, беснующаяся перед его взором, постепенно приобрела вполне понятные очертания. Мальчик понял, что находился в каком-то большом помещении на подобии барака или ангара, так как свод крыши был в виде арки, а лампы дневного света спускались от самых потолочных балок на длинных толстых жгутах силовых кабелей на добрых три метра и все равно оставались на недостижимой высоте. Повсюду стояли койки с вопящими и кричащими людьми, правда, некоторые из них безмятежно спали. Между рядами кроватей сновали люди в белых халатах.

«Кто же они? Друзья, враги?» - мелькало у него в голове, но никаких эмблем кроме красного креста, нашитого на рукава этих странных людей, он не увидел.

А затем он увидел её. Девушка, возможно чуть постарше Вэна сидела на табурете подле его койки и улыбалась. Всем своим видом она излучала добро и спокойствие. На ней так же был одет белый халат без знаков различия. Она просто сидела напротив и внимательно его изучала. По её серьезному и заботливому взгляду мальчик понял, что делала она это не в первый раз. Тут же он осознал, что он обнажен и тело прикрывает тонкая простынка, едва доходящая до пояса. Вэн густо покраснел, хотя это никак не отразилось на его смуглом лице, и натянул простыню самую по шею.

- Не смотри! – промычал он.

- О, англикас! Значит, врачи не ошиблись, - голос девушки был похож на весеннюю песню птиц, говорила она с легким акцентом.

- Англикас!? – удивился Вэн старому названию своего родного языка и тут же побледнел, сраженный внезапной догадкой, - Ты… вы… красные захватчики?

- Ну, уж нет, - обижено заявила девушка, - Мы представители свободного советского государства и никакие не захватчики.

- Не ври мне, я знаю, что идет война. В ней погиб мой отец! – воскликнул Вэн, стиснув зубы и невольно сжав кулаки.

- Не вру. Война и правда идет, - девушка вдруг погрустнела, - Мой отец тоже умер в сражении, - она вздохнула, но нашла в себе силы улыбнуться, - Но не мы её начали. Хоть это было давно, но наши товарищи всеми силами стараются её закончить, - по удивленному выражению на лице Вэна, девушку осенила догадка, - Ты знаешь историю?

- Нет, - мальчик замотал головой.

- Не ходил в школу? Эх… Мы это  исправим. Кстати, меня зовут Маша и я твой друг. Хорошо?

- Друг? – черви сомнения грызли стойкую, вбитую с малолетства ненависть к советским людям.

Маша была не похожа на кровопийц. Вэна никто не пытал и не принуждал работать на рудниках. По-моему его даже лечили, а жгучий порез на спине, полученный им несколько недель назад зажил и более не беспокоил юнца. Кроме того в помещении госпиталя, как он окрестил этот ангар, не было ни одного вооруженного человека.

А девушка тем временем говорила что-то о том, как разведывательный гравилет экологических служб производил фотосъемку лесов. В воздушную струю от его двигателей попал сам Вэн. В принципе это было не очень опасно, но у него была нехватка витаминов в организме и поэтому случилась неприятность. Хорошо, что инженеры-экологи с гравилета обратили внимание на показания инфракрасных датчиков и догадались о случившейся с мальчиком беде. Они тут же доставили его в больницу на южном побережье Тайского залива, совсем недалеко от того места, где нашли бедолагу. Затем врачи латали подростка и сделали это на отлично. А Маша, работала при больнице на летней практике от школы, помогая убирать за немощными людьми.

Выходило, что она не плохой человек, пусть и «красная», а общая потеря родителя сблизила их. Вэн решил, что может ей доверять. Они общались по утрам, когда в графике девушки оказывался пробел. Из её рассказов Вэн узнал, что в середине двадцатого века после упадка экономики демократической России до абсолютного минимума произошел стихийный митинг у Кремля, переросший в восстание, вспыхнувшее по всей стране. Люди устали от воровства, обмана и расточительства государственных работников. Людскую волну подхватили коммунистические ячейки, до сих пор существовавшие и прорабатывающие планы новой Советской России, в которой на этот раз все будет, как положено. По истечению нескольких месяцев они уже полностью контролировали страну. Это было достигнуто благодаря обширной информационной сети Интернет. В ход пошли указы и порядки. Постепенно жизнь стала налаживаться. Все новые и новые страны выражали желание присоединиться к союзу советских государств. Однако враги, те самые алчные политики и капиталисты, нажившиеся на прежней России, задумали отомстить. Во время восстаний они бежали за рубеж, где обширными суммами смогли подкупить самые высшие эшелоны власти. На СССР посыпались угрозы, ультиматумы, переросшие в войну. За несколько лет все, кто её начал – умерли. Крупные города оказались в руинах. От такого удара никто не должен был оправиться, но советские люди выстояли. Сказывался народный дух, помогший пережить ужасы той, Второй войны. А государства Америки – нет.

Через две недели раны Вэна окончательно затянулись. Наступила пора выписки. От Маши Вэн узнал, что ему предстоит беседа с региональным руководителем комитета безопасности товарищем Цзе. Былое спокойствие и уверенность в себе покинули мальчика. Он вдруг понял, что жизнь в госпитале подошла к концу. Больше не будет перевязок, заботы и бесед с приятной девушкой. Его допросят и, в лучшем случае, вернут обратно в джунгли, где вновь надо спать на земле и молится о том, чтобы тебя не съели во сне. А съесть там мог кто угодно, начиная с мелких насекомых.

В то роковое утро беседы внутри Вэна все сжалось. Он отказался от завтрака. Спокойными движениями он натянул на себя брюки и рубашку, выданные ему санитарками, видимо из своих запасов. Затем он уселся на кровать и стал ждать, отсчитывая время по ударам сердца. Спустя девяносто восемь минут пришла Маша. Её рот был приоткрыт в шутливой улыбке.

- Привет, ты уже готов?! Здоров! Тогда пойдем, я тебя провожу, - сказала она и взяла мальчика за руку.

Он этого прикосновения Вэну почему-то стало легко и тепло.

«Ничего страшного не случится, ведь она же спокойна и я ей доверяю», - твердил он себе, пока они летели мимо стройных рядов больничных коек.

В след им неслись поздравления и пожелания лучшей жизни от больных. Преодолев двенадцать рядов, они уткнулись в небольшую пристройку – будку в стене госпиталя. Внутри неё сидел охранник. Вэн впервые здесь увидел вооруженного человека. Солдат был чуть старше Вэна. Он козырнул прибывшим подросткам и глянул на список, проверяя имена.

Вэну показалось странным, что тот не устроил досмотра, да даже не спросил его имени. По всему выходило, что Маша успела ему все сказать заранее. Тем временем, солдат хмыкнул, и улыбнулся мальчику.

- Надеюсь, тебе больше не придется отлеживаться здесь юнец! В мире столько работы, а у нас на счету каждые руки, - высказался солдат и отпер едва заметную дверь, расположенную за его спиной под тентом.

Узкий, освещенный старинными лампами накаливания, проход совершенно выбил из мальчика весь его бодрый дух. Маша легонько подтолкнула его в спину и помахала на прощанье.

- Иди, да не бойся. Товарищ Цзе очень умный, он тебе все объяснит. Потом, давай перекусим в столовой. Я буду ждать.

Вэн подтянул пояс, и смело шел навстречу судьбе. Коридор практически сразу поворачивал налево и Вэн, чуть было, не расшиб себе нос об открывшуюся деревянную дверь.

- Ой, извини, я услышал шаги и решил выглянуть, - тонкий, почти женский голос высокого человека в серо-зеленой полосатой рубахе и простых хлопчатобумажных штанах раздался откуда-то из дверного проема, - Ты в порядке, мальчик?

Подняв глаза, Вэн разглядел того, кто обращался к нему. Им был азиат. Его улыбка до ушей совершенно не гармонировала с седыми волосами и небольшим значком, приколотым на груди, практически у самой шеи. Значок был ромбовидной формы красного цвета с золотыми буквами «КПССР». К молчавшему Вэну потянулась огромная пятерня с тонкими и длинными пальцами, заволакивая его внутрь.

Минутой позже, сам того не понимая, мальчик оказался сидящим на мягком стуле с подлокотниками, а в лицо ему светила лампа. Напротив него сидел товарищ Цзе, ибо это был он и никто другой. Из его уст сымались вопросы мягким, но настойчивым тоном. Он был похож на тигра, который обхаживает свою жертву, на желтого китайского тигра, черт возьми.

Ответив на обыкновенные вопросы о своем имени и происхождении, Вэн ожидал продолжения расспросов или вынесения приговора. Вместо этого, Цзе облокотился на спинку своего стула и потянулся. Потом он отпер небольшой шкафчик, расположенный по правую руку и достал оттуда два блюдца и два стакана. В глубине шкафчика, Вэн увидел заварной чайник и миску с печеньем, точно таким же, какое он получал на обед в больнице.

- Ты знаешь, я ума не приложу, что с тобой делать, - разоткровенничался товарищ Цзе, не меняя тона, - У меня тут три десятка рабочих, получивших травмы либо просто отлынивающих от работы. Мне нужно провести дознание, установить истинные причины проблемы и предложить пути решения ситуации…

- Расстрелять? – храбро спросил Вэн, отламывая печеньку и макая её в чай.

- Что? Нет! – Цзе расхохотался, - Откуда ты это взял?

- Мне папа рассказывал, когда я был совсем маленький, - из уст подростка эти слова звучали несколько странно, но товарищ Цзе, вдруг переменился в лице, его взгляд стал суровее, но добрее.

- Вполне заслуженно. Ты можешь забыть, я могу забыть что-то, но людская память, память народа и класса ничего не забывает. Когда-то давным-давно наши предки и правда восприняли идеи мирового равенства и добрососедства слишком рьяно. В сложнейших условиях войн и борьбы они забыли о человечности. Оттуда и идет память – наш Союз Советских Социалистических Республик – мировое зло. Однако слишком много воды утекло с тех пор. Мы изменились, - Цзе чуть помедлил, подливая кипятка в свою чашку,- Мой народ, также неправильно шел по пути единства. Это была долгая дорога в тумане. А теперь, мы вместе работаем над исправлением проблем, созданных заблудшими душами. Мы единый новый народ, где нет места предрассудкам и национализму. И я верю, что мы достигнем небывалых высот, - глаза Цзе засверкали, - Твоих соотечественников когда-нибудь мы переубедим, но есть проблемы… А, что до тебя… Ты хочешь вернуться в джунгли?

- Нет, не хочу, - отозвался Вэн.

- Тогда тебе нужно окончить школу, чтобы, - тут старый китаец лукаво улыбнулся, - Получить знания, открывающие тебе дорогу к мечте. У тебя же есть мечта? – и, не дождавшись ответа, добавил, - Ступай, я оформлю все бумаги и передам их, куда следует.

Вэна вытолкали за дверь, снабдив карманы печеньем и конфетой. Он шел по коридору, о чем-то крепко задумавшись. Еще никогда прежде он не думал о будущем, не о завтрашнем дне, не о том, что поесть, где поспать, а о том, что будет с ним, что он может сделать для мира и для себя. Это была огромная тема для размышлений и мозги юного товарища напряженно гудели.

В районе обеда он пошел в столовую, чтобы повидаться с Машей. Как-никак Вэн привязался к молодой медсестре и хотел поделиться с ней своими мыслями. Девушка сидела за столом, перед ней стояли две порции супа. Она увидала Вэна практически сразу и помахала ему рукой.

- Эгей, бегом сюда, я уже  взяла тебе куриного бульона. Налетай пока горячий.

- Спасибо, - сказал мальчик, и это было совершенно искренне.

Насытившись, он спросил, - Меня направили в школу. Ты говорила, что тоже там учишься. Мы будем вместе?

- Хи, - толи фыркнула, толи засмеялась Маша, - Конечно же, только, наверное, мы будем в разных классах, но я буду тебе помогать, подтягивать по всем дисциплинам. Еще сделаем из тебя человека, исполнившего свою мечту.

- Мечту? – как эхом повторил Вэн, - У тебя есть мечта?

- Я хочу вылечить всех людей на свете, - румянец заиграл на щеках девушки, - А ты?

- Еще не думал, - соврал Вэн, но тут же себя одёрнул, - Раньше я часто ночевал среди деревьев, но засыпал не сразу, прислушиваясь к каждому шороху. Иногда пытался смотреть наверх, но из-за веток, ничего не было видно. Но как-то раз я увидал его…

- Кого же? – накинулась на него Маша.

- Небо, покрытое блестящими точками. Они манили меня, сам не знаю почему, - Вэн вздохнул, - Глупости.

- Так это же звезды и планеты, - воскликнула девушка, - ДО сих сотни тысяч километров, - По лицу мальчика она поняла, что он не имеет представления о километрах, - Это очень и очень далеко, так, что если идти пешком, то не хватит жизни всех людей на Земле, чтобы дойти до них.

Вэн приуныл, начавшаяся в нём надежда разбилась о неподвластное расстояние.

- Но мы летаем туда. Ученые изобрели такие корабли, которые летят, ну, очень быстро. На Марсе уже идут работы по созданию поселений. А там делов-то, просто завались.

- Летают? А мне туда можно? – спросил Вэн.

- Конечно, ты только выучись.

И Вэн твердо решил для себя, что он окончит школу и сделает все, чтобы осуществить свою мечту – отправиться в космос, так как он понимал, что возможно это только если все человечество будет работать вместе, отдавая себя полностью общему делу.

 

+1
0
-1