Физик

Иванов проснулся в отличном расположение духа. В окно слепящим потоком, светило утреннее солнце. В просвет между шторами было видно вдохновляющую синеву неба. Сентябрь эту синеву не портил. Только добавлял прозрачности.

Неожиданно ему стало трудно дышать. Он повернул голову и встретился глазами с Колямом, который, приземлившись после прыжка на одеяло, перебирал задними лапами, готовясь к прыжку, и не сводя с Иванова немигающих глаз.

Он погрозил Коляму пальцем и сбросил его на пол. Коляма это не остановило. У него тоже было прекрасное настроение. Перехватив Коляма в воздухе , и зажав его под мышкой, он пошёл в ванную, насвистывая " Устал я греться, у чужого огня...", по пути включив чайник.

Настроение было превосходным. Вчера зав лаб, с утра , вбивал им вдохновение, собрав утром у себя на ковре. И не зря. под конец рабочего дня ему в голову неожиданно пришла идея проверить относительность времени и пространства весьма простым способом. И как полагается в таких случаях, с помощью подручных средств. До конца рабочего дня времени было мало, но ему хватило. Он притащил из- под лестницы и поставил на стол вакуумную колбу. Насос стоял под столом, его ещё не успели убрать. Прикатил стойку с высоковольтным генератором и водрузив на тележку тридцати килограммовый магнит, поставил его на стол рядом с колбой. Набрал из пылесоса лабораторной пыли и всыпал в колбу. Включил насос и генератор. Тонко завыл индуктор генератора. По скорости падения давления, можно было судить о том, что колба вполне герметична. Понаблюдал некоторое время за процессом. Ничего не происходило. Ладно , подумал он, чего -то не хватает. Неожиданно вспомнилось, что в у глу стоит магнитная лабораторная мешалка, которая была нужна ему год назад, когда он готовил раствор хлорного железа. Положив пару книг и лабораторных - журналов, он поставил её набок, вращающимися магнитами к стеклу колбы. Посмотрел на часы. Время было закрывать лабораторию.

Прихватив портфель, он направился к двери. Рука автоматически легла на общий рубильник. А..а, подумал он, завтра приду пораньше. Закрыл двери , опечатал, и пошёл домой. Оставлять оборудование под напряжением категорически запрещалось.

Отрезав кусок колбасы, он поделил его надвое. Половину положил Коляму в тарелку, остальное себе . И, запивая бутерброд чаем, некоторое время наблюдал, как Колям с урчанием поглощал колбасу. Потом посмотрел в окно. Сентябрь был тёплым. На стоянке было полно машин. Надо торопиться, подумалось ему. Завлаб приезжал обычно первым.

- "Что-то Вы сегодня рановато" - заметил Вахтер, подовая ему ключи от лаборатории.

-Хочу сегодня пораньше уйти. Ответил Иванов. Объяснение вполне устроило и обменявшись улыбками с вахтёром, он направился в лабораторию.

Поднявшись на третий этаж, и повернув в коридор, он почувствовал дуновение холодного воздуха. Странно, подумалось ему, на улице тепло, откуда сквозняк?

Подойдя к двери лаборатории, он в изумлении остановился. Дверь, стена и пол , радиусом метра в три, были покрыты толстым слоем инея. Судя по глубоким следам , дверь неоднократно открывалась. Он поднёс ключи к глазам и некоторое время внимательно их изучал. Ключи были тёплыми. Без видимых повреждений. Висели на солнце.

Хрустя инеем, он подошёл к двери и потянул за ручку. Дверь легко открылась. Войдя в лабораторию, он подумал, ну всё, конец! В лаборатории всё было белым. Толстый слой инея покрывал всё. За окном шёл снег.... Это резко контрастировало с его ощущениями. Две минуты назад он шёл в институт, плюс восемнадцать, ясное небо..

В разбитое окно ветер заносил крупные снежинки, которые плавно ложились на небольшой , слегка подтаявший под батареей сугроб. Форма дыры в стекле ему что-то смутно напомнила. Он повернул голову и посмотрел на лабораторный стол.

Колбы не было .

. У Иванова засосало под ложечкой. Доигрался, козёл! Ругнул он себя. Мысль лихорадочно искала объяснение происходящему. Может это бред? Так, что я вчера сожрал такого, что меня сегодня так повело? Кефир? Колбаса? Да нет, Колям жрал с удовольствием. В окно он старался не смотреть. Окно прямо отправляло его в психушку. Там было сумрачно и валил снег. Видимость была минимальной. А если точно, то ни черта там не было видно. И это сильно пугало.

Надо было что- то делать. Количество инея и льда было просто неприличным. Он постарался оценить количество . Это было не просто. Он пнул ледяную тумбу, которая было раньше стулом. Тумба упала и раскололась . Он поднял отколовшийся кусок . Под слоем инея было сантиметра три льда. Он представил как будет выглядеть лаборатория этажом ниже. И непроизвольно икнул. Дело дрянь. Внизу была лаборатория рентгеноскопии и стоял новенький электронный микроскоп.

Он выглянул из двери. В коридоре было тихо. Из под пятна инея в коридоре уже начала формироваться лужа. Так, подумал он, дело не пойдёт. Он открыл дверь и побежал к двери технологического отсека, идущего вдоль всего коридора. Дверей было много, но он присмотрел отсек с перегородкой возле колонны, и вставил в дверь замок. Ключ был в кармане. Он достал ключ и открыл дверь. Швабра, ведро с тряпками, две штыковых , две совковых, и алюминиевая снеговая, с зазубренной рабочей кромкой. Он схватил ведро, швабру и снеговую и побежал обратно.

Подтаявший лёд отламывался легко. Он набирал в лопату и бросал в открытую дверь. Пол часа у него ушло чтобы очистить стены и пол и протереть остатки воды возле стены. Выглядело вполне. Как после уборщицы. Он закрыл дверь . В лаборатории было четыре раковины. Это были полноценные из хорошей керамики химические раковины, достаточно глубокие. Он посмотрел на гору льда в коридоре. Должно войти, подумал он , и начал носить лопатой лёд в ближайшую раковину. Это было не эффективно и очень медленно. Голова лихорадочно работала подыскивая оптимальные варианты. Оптимальным решением был бак с ручками из нержавейки, вмонтированный в мощный импульсный лазер, который использовался для сброса излишков воды в системе охлаждения. В него входило почти четыре ведра воды. Отколов лёд с края стола и освободив ящик с инструментами, собрал необходимые ключи и стараясь не подскользнуться пошёл в угол, где стояла установка. Быстро открутил два болта крепления и отбросил шланги. Процесс утилизации пошёл много быстрее. Освободив коридор , он заполнил все четыре раковины.

Осмотрелся. Вода прибывала . Начали обрушиваться куски с потолка и стен. Чёрт возьми, пробормотал он и через силу посмотрел в ненавистное окно. Выхода не было. Лаборатория на третьем этаже. О риске зашибить кого-нибудь куском льда внизу он не думал. Под окном не было тропинок. Он решительно направился к окну. Освободил шпингалеты и настежь открыл окно. Порывом ветра забросило приличную порцию снега. Он вытер лицо и пошёл за лопатой, настороженно поглядывая на потолок, в надежде вовремя увернуться.

После четырёх часов работы комната стала принимать привычные очертания. С потолка и стен всё уже практически сошло. Его смутно беспокоила тишина в коридоре. Посмотрел на ручные часы - время обеда. И за всё утро к нему не заглянула ни одна душа. Он снова выглянул в коридор. Коридор был уже девственно сух. И по прежнему безмолвен. Чёрт, чертыхнулся он, ладно, потом разберёмся. Он вытер испарину на лбу, в желудке громко урчало. Он закрыл дверь и пошёл к холодильнику.

Открыл его и достал остатки вчерашнего кефира и пару деревянных сандвичей. Сел на уже подсохший стул. Хрустя булкой, он пытался оценить временные затраты на оставшийся объём работы, наблюдая, как в открытое окно весело влетали миллионы снежинок в беззвучном танце. Выходило, что к концу рабочего дня, а он начался сегодня в семь сорок, За что он и расписался в журнале на вахте . Он должен успеть. Сильно повезло с полом. Он имел небольшой уклон прямо к окну, и вода собиралась в большую лужу, которую было удобно лопатой вычерпывать прямо в окно.

Закончив, он смахнул крошки с колен на пол и поставил пустую бутылку обратно в холодильник. Время неумолимо текло. Под окном уже скопилась приличная лужа. И взяв лопату , с остервенением начал бросать потоки воды в ненавистное окно, прямо в метель. К шести вечера лаборатория приняла прежний вид. Весело гудел переносной калорифер, гоняя тёплый воздух по лаборатории, который завихряясь возле книжного шкафа устремлялся к работающей вытяжке. Руки и ноги противно вибрировали от напряжения. Он сел в кресло и ещё раз оглядел помещение. Хорошая работа, дебил, ещё раз ругнулся он, с явным одобрением в голосе. Посмотрел на часы. Они , как и стена, уже высохли и секундная стрела бодро накручивала круги.

Всё, надо валить, подумал устало он. Неосознанное сильно беспокоило. Дурацкое окно. Где народ? Обычно в лаборатории толпилась уйма народа. Кто-то забегал на чаёк, кому-то срочно нужно было прострелить очередную дырку в образце , да и вообще..

Он в очередной раз оглядел помещение - всё вроде на своих местах . Лабораторный журнал в сушильном шкафу. Скажу что в раковину уронил. Подумал он и закрыл дверь.

Бодро , насколько он мог себе позволить, сбежал по ступенькам и направился к вахте.

Вахтёр с удивлением смотрел на него. ЧТо -то забыли? Вы же уже расписались за ключи две минуты назад ! Промолвил с удивлением Вахтёр. Он был украинцем и звали его Митрофан. А фамилия была у него - Вахтёр. Так его и звали.

Иванов посмотрел на часы над входом. Циферблат показывал семь сорок две. Утреннее солнце заливало холл. От резкого звука он вздрогнул. Это упали ключи.

29 ноября 2018г.

В. Макашов