« Там, где поле и цветы…»

Утро, как всегда, было солнечное… Александр Иванович взял в руки расписание дождей на июнь, задумался… « Завтра младший сын сдаёт экзамен по истории СССР. Сидит в домашней библиотеке, готовится: с одной стороны гора бабушкиных пирожков, с другой – гора учебников. Из всех пятерых сыновей только младший пошёл по стопам отца: мечтает тоже стать учителем истории. Может быть, и продолжится (уже в пятом поколении!) учительская династия Погорельцевых… Кажется, нашёл! Завтра, с 17.00 до 18.00 – моросящий дождь с радугой и ароматом летних цветов. Что ж, приглашу Леночку на прогулку под дождём, подарю букет её любимых зелёных цветов, прочту что-нибудь из Рубцова – надеюсь, простит мне эту единственную за столькие годы оплошность». Мысль о том, первом свидании под дождём почему-то всегда приходила Александру Ивановичу в критические моменты жизни. И эта мысль в образе танцующей под водными потоками девушки с вплетёнными в косички намокшими сиреневыми бантами, похожими на оторванные крылья бабочки, каким-то загадочным образом всегда помогала Александру Ивановичу принять именно то решение, которое оказывалось единственно верным и зачастую спасительным для него. Молодёжь давно уже научилась общаться мысленно – стоило только включить наручный пульсатор, воспроизвести (тоже мысленно!) на циферблате образ своего собеседника – и решайте сколько угодно мировые вопросы или делитесь личными секретами. Но Александр Иванович, хотя и приобрёл недавно новый отечественный пульсатор, предпочитал всем новомодным способам общения неторопливую беседу, когда можно читать по глазам собеседника не только его мысли, но и чувства, видеть в чёрной глубине зрачков загадочные тени прошлого и будущего. Удивительные открытия совершили в СССР за последние десятилетия, но вот чтение по глазам – слава богу, ещё не поддаётся объяснениям учёных. А уж Леночкины глаза и теперь кажутся ему чудом из чудес, Библией для посвящённого … - Пап, ты не подскажешь, в каком году начался первый этап антиденежной реформы? – замигал на его руке пульсатор. - Стыдно, стыдно, сын! Эта реформа – важнейшая веха в истории нашего государства, кстати, как ты знаешь, первого коммунистического государства в мировой истории… - Па-па, мне бы только дату – без лекций… - В 2043. Учи, учи, не буду тебе мешать, - Александр Иванович поднёс к циферблату ладонь – и красный огонёк виновато погас… Эту дату Александр Иванович запомнил очень хорошо. В том далёком 2043 году он уже оттрубил три года армейской службы и учился на истфаке. И вот в октябре долгожданное постановление Правительства: деньги изымаются из внутреннего обращения – все граждане Советского Союза могут приобретать товары первой необходимости бесплатно – и лишь предметы роскоши будут выдаваться по специальным купонам. Ещё в 2025 году, сразу после воссоздания советского государства, была отменена плата за квартиру, вновь стали бесплатными образование и медицинское обслуживание – но тогда Саша Погорельцев ещё только пошёл в школу, и события, происходящие в непонятном и скучном мире взрослых, казались ему совершенно не заслуживающими внимания. А вот тогда, в тот октябрьский день, - ему запомнилась одна удивительная вещь : всё бесплатно – а в магазинах почти не было народа – везде , по всей огромной стране – от Финляндии до Аляски – проходили стихийные митинги, праздничные ярмарки, народные гулянья, концерты, салюты, фейерверки – люди провожали в прошлое деньги . Это была великая победа над жадностью, корыстолюбием, враждой – великая победа человечества. Все дарили друг другу подарки, угощали знакомых и незнакомых людей … В общем, это был замечательный день, действительно общенациональный праздник… Леночку он встретил именно в этот день – у костра, в котором ярко пылали картонные рубли, доллары, фунты стерлингов, юани – вся эта бумага, в плену которой так долго находилось человечество… Некоторые бросали в этот костёр настоящие деньги, хотя было объявлено, что их можно обменять на купоны. Вот и у этой девушки в руках было несколько купюр , которые она по одной бросала в костёр и, казалось, загадывала что-то, какие-то свои девичьи желания… Александр увидел тогда, как шевелятся её губы, шепча какие-то слова, – и что-то толкнуло прямо в сердце - будто действительно стрела Амура вонзилась – а может, кто-то просто локтём задел… Александр Иванович вышел на маленький кружевной балкончик, утопающий в цветах (Леночкино увлечение), взглянул на город: невысоких зданий почти не было видно среди зелени и цветов, вдали сверкала ярко-синяя полоска моря, и яхты с разноцветными парусами стремились каждая к своей затаённой мечте… На пятачке балкончика, не занятом цветочными горшками, была оборудована стартовая площадка для аэролёта. - Виктор, я к маме , скоро вернусь, - крикнул Александр Иванович лохматому затылку сына, видневшемуся в открытом окне соседней комнаты, и пристегнулся ремнём к креслу в уютной кабинке воздушного судна. Виктор повернулся, помахал рукой – мол, услышал - и опять уткнулся носом то ли в учебники, то ли в хроновизор. В другой день Александр Иванович с детским любопытством разглядывал бы переливающиеся парашютики аэролётов, восхищаясь изобретательностью конструкторов. Мало того, что эти летающие тарелки, блюдца, пирамидки и т.п. работали на углекислом газе, поглощая его из атмосферы и выделяя кислород, так они ещё были удивительно похожи на тропических птиц – не зря их называют «колибри». Но сегодня он волновался настолько сильно, что почти не обращал внимания на пролетающих мимо «птиц». Чтобы немного успокоиться, Александр Иванович положил под язык крупинку «Скорой помощи» - это древнее китайское снадобье всегда ему помогало в подобных случаях. Хотя у каждого советского человека был личный врач и уже привычным стало употребление эликсира молодости, Александр Иванович и в вопросах здоровья был несколько консервативен. Доверял больше народным средствам да прабабкиным рецептам, тетрадка с которыми бережно хранилась в семейном архиве. Вот и тёмно-красное здание Экологического проектного института. Здесь работает Леночка. Профессор экологии Елена Александровна Погорельцева. Спутница его жизни. - Дожил до седых волос, а приходится бегать за родной женой, извиняться. Чувствую себя побитой собакой. Побитым лабрадором, - уточнил промелькнувшую мысль Александр Иванович, не к месту вспомнив о своей любимой собаке. Александр Иванович посадил аэролёт на небольшую лужайку возле входа в здание и поднялся на второй этаж, в лабораторию лесных экосистем. - Девушка, будьте добры, передайте Елене Александровне, что её ждёт муж на входе в Оранжерею, - попросил он молоденькую дежурную и медленно прошёл в Оранжерею – любимое детище его жены… Это была модель, воссоздающая ту природную гармонию, которая в век технократии так безжалостно разрушалась людьми. Казалось, что нога человека никогда не ступала по этой изумрудной траве, что многочисленные птицы и звери впервые видят двуногое существо и поэтому ничуть его не боятся. Здесь всё было столь первозданно чисто и так учащённо дышало радостью бытия, что все, очутившиеся здесь, чувствовали себя здоровыми и счастливыми. Вот и у Александра Ивановича будто гора с плеч упала – он почувствовал, что здесь им с Леночкой нельзя не помириться. Цвели бабочки, пели цветы и ярко-зелёные лепестки роз источали головокружительный аромат – что ещё нужно для счастья? «Всё так чудесно в этом мире – ну зачем ей взбрела в голову эта идея – ехать куда-то за тридевять земель, строить очередной экоград в этой новой республике Аляска? Наверное, всё же он был излишне категоричен: «Нет, нет и нет! У тебя дом, семья, младшие дети ещё учатся, им нужна материнская забота …» Аргументов, он, конечно, много привёл… Погорячился, что-то резкое брякнул – про матерей- кукушек, про не первую молодость… про то, что хватит жить для других. пора бы уже и для себя… А Леночка ничего не сказала, просто повернулась и ушла… Детям звонит, а ему – нет… Ждёт, когда он явится с повинной головой ? Или уже не ждёт?» Александр Иванович гладил доверчиво ткнувшегося ему в ладонь оленёнка-сайка, а сам смотрел и смотрел на прозрачные двери оранжереи. Ждал. Неожиданно что-то остро кольнуло в сердце - и вся - почему-то правая - половина груди налилась тяжестью, будто окаменела. Александр Иванович почувствовал, что ему нельзя шевелиться. Пока боль не отпустит. Хорошо бы лечь. И он лёг прямо на изумрудную траву, так некстати нарушив гармонию природы… Елена Александровна тихонько вскрикнула, когда вошла, но сразу же достала из нагрудного кармашка какой-то пузырёк, капнула что-то горячее на губы мужа, прижалась щекой к груди… Откуда-то появились врачи… Леночка и Александр Иванович смотрели друг другу в глаза… И жизнь одного была открытой книгой для другого, той книгой, которую могут прочесть только двое… - Помнишь, как мы вместе ездили в Москву на всемирный фестиваль Дружбы народов? - А ты помнишь, как я плакала, когда ты не взял меня в гиперборейскую экспедицию? - Но ведь я взял тебя в ту, знаменитую кругосветную экспедицию, когда мы собирали материал о третьей мировой для исторического Музея… Ты тогда такие экспонаты сумела раздобыть… - А помнишь, как мы вместе со всем городом встречали наших первых марсонавтов? Ты мне тогда помогал Триумфальную арку украшать и тяжеленный горшок с цветами себе на ногу уронил? Я в то время практику в нашем Институте проходила… - А как мы вместе строили твой первый Экоград? Мне тогда пришлось взять отпуск сразу за три года. - А помнишь. когда я заболела – мы тогда внедряли технологию утилизации ядерных отходов - ты был рядом со мной эти самые трудные полгода моей жизни, когда всё висело на волоске, помнишь, как ты поил меня из ложечки и читал мне стихи? - А когда я участвовал в конкурсе «Учитель мира», помнишь, какую ты мне презентацию организовала? С такой поддержкой просто нельзя было не выиграть. - А когда я не спала ночами – ничего не успевала – дети, работа, такой ответственный проект- в то время мы занимались очисткой рек и озёр -– ты приносил мне чай с бутербродами и укладывал спать под утро, как маленькую, в детской… - А как мы выбирали имена нашим детям? Ты всё время предлагал что-то историческое – помнишь, как наш Витенька чуть не стал Диоклектианом? И ещё многие, многие воспоминания проплывали, как облака, по страницам вечной книги любви… - Папа, мы здесь, - круглое лицо Виктора выглядывало из-за плеча Леночки. А вот и старший сын, Ратибор – как он так быстро смог добраться с ракетодрома? И Андриан здесь – у него , кажется лекции в Академии Счастья – неужели отменил? Александр Иванович вспомнил, что пульсатор мгновенно отправляет сигнал об угрожающей человеку опасности не только в службу здоровья, но и всем близким… Он обвёл взглядом самых родных ему людей, улыбнулся одними глазами и сказал негромко, соразмеряя слова с ритмом прерывисто бьющегося сердца, как бы успокаивая его: - За нами шум и пыльные хвосты — Все улеглось! Одно осталось ясно — Что мир устроен грозно и прекрасно, Что легче там, где поле и цветы… Ну что ж, ребята, мы с мамой едем на Аляску. Это ненадолго, всего на полгода.. В это время на улице пошёл дождь. Странный дождь – вне расписания… 2091 г.