Бумеранг для депутата.

митрий Иванович вздохнул тяжело, с угрюмой миной на лице помял свой отвисший живот, и с видом обречённого, отворил холодильник, чтобы отыскать чего-нибудь съестного. Постоял у открытой дверцы, пялясь невидящим взором в чрево холодильника, затем с грохотом захлопнул дверцу и раздражённо закричал:

- Мама! У тебя же есть слуховой аппарат. Ну почему обязательно нужно смотреть телевизор  на полную громкость, а? Да и вообще, что ты хочешь узнать из этой передачи? Там же говорят о лечении простатита, а у тебя никогда уже не буде простатита. Мама! Что ты молчишь? Тьфу! Послал же бог…

- Не смей орать на маму! Ты неблагодарный козёл. И соратники твои по думскому комитету такие же самовлюблённые козлы. Не поеду я с тобой сегодня никуда. Катись к своим дружкам паразитам и извращенцам. – С ненескрываемой злобой в голосе, через полустиснутые зубы выкрикнула в приоткрытую дверь лоджии Ирина Вячеславовна. Неуспела она со стуком захлопнуть дверь, как громко и отчётливо прозвучал чей-то посторонний голос, заставивший обоих супругов замереть и прислушаться.

- Ирина Вячеславовна, ну зачем же вы так! Вы назвали извращенцами и паразитами уважаемых людей, избранников народа. Так сказать, выразителей его надежд и чаяний. А по части извращений, так это вы у нас специалист высшего класса. – произнёс как будто из микрофона телефона насмешливый голос, который судя по тембру, принадлежал молодому человеку.

Потрясённый Дмитрий Иванович уставился на стену, где висело панно, собственноручно изготовленное в школьном кружке, и подаренное ему племянником несколько лет назад. Это был тонкий спил бревна, покрытый мелкими трещинками и покрытый паркетным лаком. В центре его, в углублении, находился вырезанный из липы барельеф, изображающий домовёнка Кузю с причёской из кручёных ниток и блестящими бусинками вместо глаз. И звук раздавался именно от этой фигурки.

Ирина Вячеславовна обладала очень развитой интуицией, и почувствовала, что именно в этот момент начала рушиться её жизнь. Внизу живота у неё вдруг появился холодный колючий комок, и нестерпимо захотелось писать. Побледневшая, с округлившимися глазами и открытым ртом, немолодая уже, но привлекательная женщина наблюдала за тем, как супруг медленно приближается к висящему панно.

Дмитрий Иванович, словно сапёр на минном поле, медленно снял говорящую деревяшку со стены и очень осторожно, слегка подрагивающими руками повернул её к себе тыльной стороной. Ничего. Пусто. Тогда он ухватился пальцами за домовёнка, слегка повернул, и потянул фигурку на себя. Та легко отделилась, и обнажила пару тонких проводков, идущих из затылочной части головы Кузи. На проводках покачивалась малюсенькая плата с чипом и круглой «таблеткой» элемента питания, а один из «глазиков» деревянной фигурки оказался крохотной видеокамерой, повисшей на тончайшей ниточке. Выглядело это отвратительно. Словно труп человека, с вытекшим глазом.

- Эт-то чт-то? – спросил Дмитрий Иванович севшим голосом, глядя на жену безумными глазами.
- Это карма, Дмитрий Иванович, ответка, бумеранг. Пришла пора платить по счетам, – продолжила разговаривать фигурка домовёнка, в трясущейся руке Дмитрия Ивановича. – А хотите, я расскажу Ирине Вячеславовне о ваших великих пороках и малых грешках? У нас ведь хранятся сотни гигабайтов цветных съемок со звуком. Все-е ваши куражи записаны.

При этих словах, у депутата Госдумы потемнело в глазах. Сначала Дмитрия Ивановича бросило в жар. Потом он зябко поёжился. Мозг, словно стальным обручем сдавило. Животный ужас парализовал душу, тело и разум стареющего мужчины, от одной только мысли о том, что кто-то кроме него и его студенток, игравших роль госпожи в кожаной сбруе, и притороченным внизу живота страпоном, может узнать об их утехах.

С отвращением, и чувством гадливости на лице, Дмитрий Иванович поспешил заткнуть шантажисту рот, и бросив деревянную фигурку с видеокамерой вместо одного глаза и микрофоном в кухонную мойку. Открыл кран смесителя, направив струю горячей воды на шпионскую аппаратуру, и с остервенением начал колотить по ней донышком тяжёлой пустой бутылки из под шампанского. Любимого шампанского его супруги, французского, стоимостью в четыреста пятьдесят евро за бутылку, которого она выпивала по три, четыре бутылки ежедневно.

- О… Кажется тебе есть что скрывать? – Послышался из-за спины томный, насмешливый  голос Ирины Вячеславовны.  Но обернуться депутат не успел. На длинной кухонной столешнице из искусственного мрамора зажужжал её смартфон. Большой плоский экран осветился, и из динамика, уже знакомый бархатистый баритон, по громкой связи укоризненно продолжил:

- Дми-и-итрий Иванович! Ну что же вы как дитя малое? Мы контролируем вас полностью. Видим, слышим, и от моего голоса вам уже не избавиться. Я буду с вами даже из розеток разговаривать. До тех пор, пока вы не выполните то, что должны выполнить.
- Кто вы, мать вашу! Цэ-рэ-у или эс-ка-эр? Может эф-эс-бэ? Что вам от меня надо? Денег вам надо? Я шантажистам не плачу!
- Деньги – пыль. Нам нужна ваша душа… Смеюсь, я не Мефистофель. Нам нужно, чтоб вы выполняли все наши поручения. Это касается вашей работы в Государственной думе. Конкретно, в комитете по поддержке отечественных производителей РЭБ.
- Я не изменник Родины! Накося! Выкуся! – Дмитрий Иванович в исступлении начал крошить пустой бутылкой из под шампанского любимый смартфон супруги. Вдруг телевизор, звук которого до сих пор раздавался на всю квартиру, внезапно умолк.

- Что там такое случилось, Димочка? – донёсся из гостиной дребезжащий старческий голос мамы Дмитрия Ивановича, обычно молча сидящей сутками напролёт в кресле каталке перед телевизором. – У нас электричество отключили, ась?
- Ась, ась, ась. Сколько можно мама! – залаял как дворовый пёс Дмитрий Иванович, - ты уже столько лет в Москве живёшь, а всё: - «Ась, да Ась». В нашем доме не отключают электричества! Смотри своё шоу, и не вякай там!

Вдруг, из динамиков телевизора, включённых почти на полную мощность, загрохотал на всю квартиру, ставший уже ненавистным баритон:

- Опять вы за своё, Дми-и-итрий Иванович! Ди-и-имочка.. Ха-ха-ха… Я же предупредил, что не оставлю вас теперь ни на минуту. – Депутат ворвался в гостиную, и стал свидетелем картины, о которой ещё минуту назад и помыслить не мог. Его старенькая мама сидела в кресле-каталке, прикрыв глаза левой ладонью, а правой рукой неистово осеняла себя крестными знамениями. На огромном, в полстены экране телевизора, мелькали кадры группового порно. С первого взгляда Дмитрий Иванович всё понял. Он узнал свою собственную спальню, и обнажённых людей в их с женой супружеской кровати.  Его Ирочка извивалась от сладострастия, выгибалась как загулявшая кошка, и подставляла различные части своего дряхлеющего тела ласкам его друга и соратника по думской фракции и двух шлюх, модельной внешности. Вероятно, платных участниц ристалища.

- Что за… Что за… Ё-о-о-о… - Дмитрий Иванович сел на низкий мягкий пуфик у стены, и затрясся от истеричного смеха. В чувства его привёл грохот упавшего на пол тела жены. Ирина Вячеславовна лежала у его ног в неестественной позе, лицо её было белым словно мел, а губы посинели.
- Всё нормально, Димочка! – прогремел издевательским тоном голос из телевизора, - просто обморок у вашей супруги. Побрызгайте на неё холодной водой, и она придёт в чувства.

Словно робот на автопилоте, Дмитрий Иванович побрёл на кухню, достал из холодильника бутылку шампанского, которое так любила его Ирочка, с грохотом откупорил пробку, и вернувшись в гостиную, вытянул руку с зажатой в ней бутылкой над головой жены. Вытекающая из горлышка холодная пузырящаяся пена быстро привела женщину в чувство. Ирина Вячеславовна села на полу, повертела из стороны в сторону головой, осматривая помещение мутным взором так, словно не понимает, где находится, и очень тихим, но твёрдым голосом заговорила:

- Дима! Ты же у меня настоящий боец. Стойкий солдат, который не станет делать глупостей и принимать поспешных решений. Ты же понимаешь, что это провокация и шантаж? Они же хотят подсадить тебя на крючок и превратить в своего послушного раба в Думе.
- Мне уже по хрен, тварь…

- Эй, эй! Дмитрий Иванович! Не забывайтесь! – прозвучал баритон из телевизора, и на экране пошла запись встречи Депутата с эмиссарами из Турции, которые передают ему за столом портфель, полный пачек долларовых купюр в банковской упаковке. – Ну, это для Ирины Вячеславовны не новость, а давайте-ка я поставлю фильм о вашей любовной встрече с несовершеннолетним юношей, а? Что… Ставить, или начнём диалог, наконец? Маму то свою пожалейте…
- Что вам надо? – Прошептал вконец обессиленный, раздавленный депутат.
- Ничего особенного. Приезжайте, потолкуем с глазу на глаз. Адрес уже загружен в навигатор вашей машины. Вам остаётся только одеться, и ехать следуя проложенному маршруту. У подъезда вас встретят.

Через час Дмитрий Иванович остановил свой Мерседес ML у двери подъезда без какой-либо вывески. Мотор внезапно заглох, громко щёлкнули замки всех пяти дверей автомобиля, и депутат оказался заперт в машине, как в мышеловке. В панике, он колотил руками по кнопкам стеклоподъёмников дверей, рукояткам и обшивке дверей машины. Рычал как загнанный зверь, от охватившего его отчаяния и бессилия начал биться уже головой в стёкла. Неожиданно рядом с его машиной, словно из под земли выросли молодцы в чёрной униформе. В шлемах с забралами, экипированные, словно средневековые рыцари в доспехи, только не из железа, а чёрного пластика, с короткими автоматами наизготовку.

Словно по волшебству все дверцы разблокировались, и вот депутат уже лежит на асфальте лицом вниз, с руками скованными наручниками за спиной. Когда его, согнув пополам, нагнув низко голову и задрав высоко сзади, скованные руки сажали в чёрный микроавтобус с красной полосой на борту, диктор радио, включённого в кабине автозака, говорил о том, что арестованный депутат Госдумы Дмитрий Петров, уже даёт признательные показания следователю. Таким образом, вся шпионская агентурная сеть в высшем эшелоне власти, работавшая на спецслужбы иностранных государств, успешно обезврежена.

«Выходит, что я уже даю признательные показания», - подумал обречённо Дмитрий Иванович Петров. Интересно, сколько после этого я проживу?

- Не дрейфь, Дмитрий Иванович! Поживёшь ещё! – прозвучал из динамиков радиоприёмника в кабине автозака насмешливый баритон, - послушай-ка другие новости! – Канал радиоприёмника сам собой переключился на другую радиостанцию, и Дмитрий Иванович услышал скороговорку женщины репортёра: - «По какому-то мистическому стечению обстоятельств, сегодня утром сразу трое, никак не связанных ни по службе, ни личным знакомством чиновников, наделённых высокими полномочиями в различных структурах государственной власти, совершили сходные по своему составу и бессмысленной жестокости преступления. Сначала они зверски убили своих жён, а потом покончили жизнь самоубийством».

Затем из динамиков радиоприёмника прозвучали бравурные позывные радиостанции и, нарочито бодрый голос ведущего, ворвался в пространство автозака. Через крошечное сдвижное окошко в перегородке между кабиной водителя и отделением для задержанных, полился словесный журналистский понос:

- Ещё раз доброе утро, доброе утро всем, кто сегодня с нами. Вы слушали последние новости. Только хорошие новости в эфире радиостанции «Бумеранг – ФМ». Только добрые, жизнеутверждающие новости для добрых людей, и для наших добрых радиослушателей! Мы вернулись в нашу музыкальную студию, и я спешу вам сообщить, что во время перерыва до нас дозвонился наш постоянный добрый радиослушатель Дмитрий Петров, и правильно ответил на все-е-е вопросы!

Браво, Дмитрий! Ты рассказал нам всё, и ты-ы-ы… Победитель викторины! Па-бе-ди-тель!  Па-бе-ди-тель!  Па-бе-ди-тель! Сейчас наш оператор свяжется с тобой, Дмитрий, и расскажет, где ты сможешь забрать подарок от нашей радиостанции - панно с фигуркой талисмана нашего канала – домовёнком Кузей и логотипом радиостанции «Бумеранг – ФМ». Но это ещё не всё! Тебя ждёт ваучер туристического агентства «Бумеранг»! Да, да, да!!! Ты отправляешься в незабываемое путешествие на Сахали-и-ин!!! В эфире для тебя и твоей супруги Ирины звучит ваша любимая песня в исполнении Александра Градского!

Из динамиков полился знакомый голос с подвывающими интонациями, который всегда действовал на Дмитрия Ивановича как скрежет пенопласта по стеклу: - «Ничто на Земле, не проходит бесследно…»